Всем привет!
Мы продолжаем публикацию собственных материалов нашего архива. Вашему вниманию предлагается очередной эксклюзивный текст. На этот раз речь пойдет не только о футбольном фанатизме, но и зарождении организованного боления на хоккее в Ленинграде 80-х.
Наш собеседник — бывший фан Ара, ныне известный журналист и политактивист Дмитрий Жвания. Мы печатаем фрагменты его статьи для книги «Ленинградские фанаты 80-х». Также используется интервью Ары и Макса Пацифика, взятые в 2003 году для исторического спецвыпуска издания «Знамя "Зенита"».
(Печатается с большими сокращениями. Полный текст вы можете прочесть на сайте нашего архива.)
Дмитрий Жвания — политический и спортивный журналист, неоднократный лауреат журналистского конкурса «Золотое перо», историк (кандидат исторических наук), политический активист, автор романов «Путь хунвейбина» (2006) и «Битва за сектор» (2011), основатель движения фанатов ленинградского ХК СКА, директор Автономной некоммерческой организации политической журналистики «Новый смысл», редактор общественно-политического сайта «Новый смысл».
В фанатское движение Дмитрий включился весной 1983 года, свой первый выезд совершил в мае 1984 года в Вильнюс на матч ленинградского «Зенита» с местным «Жальгирисом». Осенью 1984 года, не прекращая болеть за футбольный «Зенит», Дмитрий начал создавать движение фанатов ленинградского СКА. В ноябре 1984 года Дмитрий организовал выезд фанатов СКА в подмосковный Воскресенск на гостевой матч СКА с местным «Химиком». В настоящее время Дмитрий Жвания продолжает активно болеть за СКА, иногда даже выбирается на выездные матчи любимой команды.
Дмитрий Жвания — фан Ара. Фото середины 80-х.
Что привело меня на сектор? В Советском Союзе было очень уныло. Скука. Серые улицы, серые лица, серый асфальт. Сейчас, когда мне на глаза попадаются фотографии того времени, меня начинает подташнивать от одного воспоминания о той жуткой скуке и серости. И еще цинизм. Поздний совок им был буквально пропитан. Было уныло. А хотелось чего-то такого, интересного, увлекающего, словом — приключений.
Летом 1983 года я окончил первый курс мореходки, и родители отправили меня в путешествие по Волге. Путевку купила мама в профкоме геологического института, где она работала. В туристической группе был парень, студент медицинского института. Он рассказал мне о фанатах. Мол, есть такое сообщество — самые преданные болельщики «Зенита», а я как раз хотел оказаться в каком-нибудь сообществе, братстве, словом, среди людей, которые были бы не такими скучными, как все. «Вернемся в Питер, я тебя отведу на 33 сектор», — пообещал этот парень.
Ждать было просто невыносимо. Мне хотелось начать фанатеть здесь и сейчас! Я нашел голубой полиэтилен и наклеил на него логотип «Зенита», который сделал из белого пластыря. Вышло вроде ничего. Мне не пришлось долго убеждать школьников, с которыми я отдыхал, что фанатеть за «Зенит» — это круто. Кое-кто из них ходил на футбол и, так сказать, был в курсе. С палубы теплохода «Казахстан», на котором мы плыли по Волге, мы заряжали: «Во всем Союзе знаменит...»
В общем, я вернулся из путешествия, совершенно четко осознавая себя футбольным фанатом, и с нетерпением ждал домашней игры заочно любимой мною команды. И вот наступил день домашней игры. Я как завороженный смотрел не столько на поле, сколько на фанатский 33 сектор. В середине сектора компактно сидела группа человек из пятидесяти, в сине-бело-голубых свитерах, с шарфами той же расцветки. Время от времени в самой гуще этой группы поднимались люди и начинали размахивать клубными знаменами.
Впрочем, фанатским оказался не только 33 сектор, я заметил фанатов за воротами — на 40-м секторе, на 47-м, на 21-м.
Идя на следующий матч, я все же купил себе билет на сектор 33. Не помню, с кем тогда играл «Зенит», да это и неважно. Важно, что я помню свои ощущения. Я обнимал за плечи совершенно незнакомых мне ребят и раскачивался, распевая «Мы — твои верные друзья, будем вдохновлять тебя всегда. В непогоду, зной, мы душою и сердцем с тобой». Мне показалось, что 33 сектор — это и есть то самое братство, о котором я мечтал. В следующем сезоне я стал «пробивать выезды» за «Зенит»: ездил на матчи в Вильнюс, Киев, Минск, в Москву...
Вильнюс середины 80-х, зенитовский сектор, фан Длинный в центре кадра
Мой первый выезд за «Зенит». Как такое можно забыть! Я очень волновался. Может быть, так же волнуются девушки перед первым свиданием, как я тогда, на стадионе «Жальгирис» в Вильнюсе. Все очень просто: от первого раза, от того, как поставишь себя на первом выезде, зависит твоя репутация в движухе. Нельзя облажаться, нельзя!
Мы стояли на трибуне за воротами, сине-бело-голубая кучка. Фанат Длинный (он действительно был очень высоким и, наверное, поэтому болел не только за футбольный «Зенит», но и за питерский баскетбольный «Спартак») заводил: «Во-о-всем!» И мы подхватывали: «Во всем союзе знаменит ленинградский наш «Зенит»! Одно дело на своем стадионе, обнимая товарищей, раскачиваться, распевая: «Ша-ла-лай-ла э-э-у «Зе-нит!». Совсем другое — делать это на вражеском стадионе. Ты, твоя банда против десятков тысяч людей — это ощущение трудно передать. Думаю, каждый мальчик мечтает однажды превратиться в одного из 300 спартанцев. Так вот: я был этим «спартанцем» много раз.
— Сворачиваем розетки, розетки сворачиваем! — командовал Фильтр, и мы сворачивали шарфы, а потом по команде раскручивали их броском вверх. В нас летело все, что оказывалось под рукой литовских болел: недоеденное мороженное, огрызки яблок и прочая дрянь. Я стоял в последней шеренге нашей банды, да еще и с краю, и мне досталось неслабо. В итоге нас оцепили менты и солдаты внутренних войск. Матч закончился. С каким счетом — не помню, да это и неважно. Важно то, что я сумел бросить вызов многотысячной вражеской толпе. Да, я боялся, но не показал этого. Страха не имеют только шизоиды. А вот не показать свой страх — это да, это дорого стоит, с моей точки зрения.
Литовцев выпускали со стадиона, а нас держали на трибуне, пока все они не выйдут. Вдруг я увидел: на трибуну поднимается моя мама:
— Пропустите, пропустите, там мой сын! — говорила она милиционерам довольно спокойным голосом, пробираясь ко мне. Но было заметно, что мама волнуется.
— Я заберу своего сына? Вон он — в синей куртке...
Милицейский майор посмотрел на меня, 16-летнего, и, видимо, убедился, что я не представляю никакой угрозы спокойствию Вильнюса, пожал плечами и ответил маме:
— Забирайте.
Я не был рад тому, что меня забрала мама, которая на всякий случай поехала вслед за мной в Вильнюс. Выглядело это не очень героически — уходить с сектора в сопровождении мамы. Но что было делать?
Мы с мамой остались в Вильнюсе еще на день, гуляли по средневековым улочкам, пили кофе и ели мороженное в почти что европейских кафе, которыми в Ленинграде тогда и не пахло.
В Москве, когда я ездил на кубок, пошел на матч дублирующих составов. И меня Маркиз еще с кем-то обули на рубль. Меня и еще одного пацана. Мне стало обидно, и я потом своими выездами доказал, что со мной так поступать нельзя. Влился в компанию, так сказать. И черта характера у меня еще такая есть — если я начал чем-то заниматься, то я хочу заниматься этим по полной программе. Если я стал фанатом, влился в фанатскую среду, то мне обязательно надо стать заметным в этой среде. Поэтому с первого же года своего фанатства я стал часто ездить на выезды.
В Киеве я тогда познакомился с тогдашней «основой». Хорошо помню Кастета (он мне и дал прозвище), Верблюда помню — экзотическая была личность, Хроника — его я пару раз в трамвае видел, он контролером работал, Фильтр был такой, Тесть еще.
Киев-1985: Тесть, Ара, Фильтр и киевляне
Год 1984,в Ленинграде на матче дублирующих составов «Зенит» — ЦСКА
Минск-1984, групповое фото «основы»
Вообще-то, в те времена нельзя было называть себя фанатом, не пробивая выезды. Чтобы завоевать на секторе вес, нужно было ездить и ездить. Особенно почтенными считались выезды в города, где нельзя было рассчитывать на радушие местных болел. Именно таким местом был не только Вильнюс, но и еще ряд городов, например, Одесса.
Одесса-1985
Тбилиси-Кутаиси: двойник-1985
Ленинград-1985, парк у стадиона Кирова
А где-то весной 84-го года решил сходить на хоккей, на СКА. В 84-м году это была единственная команда, которая выиграла у ЦСКА, СКА выиграл 3:1, на воротах Черкас стоял. И увидел 2-3х человек в красно-синих шарфах, болеющих за СКА. А тогда фанаты ЦСКА были в фанатском обществе самыми презираемыми людьми. И быть в Ленинграде в то время фанатами армейской команды значило дать пощечину всему общественному мнению. А мне нравился цвет, нравился хоккей, нравилось само существование таких людей в нашем городе, и, когда начался новый сезон, я помимо боления за «Зенит» подключился к болению за СКА. И первый выезд за СКА у меня был в Воскресенск. И выезд этот был убийственный. Там была команда «Химик», болельщики — «химики», то есть уголовники с зоны, и доходило до того, что москвичи оттуда просто не выезжали, так как их просто убивали. Одного, кажется «цсковца», в 83-м повесили на розетке — так нам рассказывали. Вот, и приехали мы туда, а денег нет. Заняли мы тогда у хоккеистов, у Лаврова, 5 рублей. Но этого не хватало, так как нас было человек 15. Многие ребята приехали туда после матча «Зенит» — «Торпедо», уже было ясно, что «Зенит» становится чемпионом. СКА тогда, кстати, проиграл. Но после этого я сам стал сколачивать свою банду армейцев с Невы. И уже сезон 84-85 — до моего отхода в армию — я посвятил только болению за СКА.
Конец первой части. Продолжение последует через несколько дней.
До скорых встреч, уважаемые поклонники нашей истории!
Мы продолжаем публикацию собственных материалов нашего архива. Вашему вниманию предлагается очередной эксклюзивный текст. На этот раз речь пойдет не только о футбольном фанатизме, но и зарождении организованного боления на хоккее в Ленинграде 80-х.
Наш собеседник — бывший фан Ара, ныне известный журналист и политактивист Дмитрий Жвания. Мы печатаем фрагменты его статьи для книги «Ленинградские фанаты 80-х». Также используется интервью Ары и Макса Пацифика, взятые в 2003 году для исторического спецвыпуска издания «Знамя "Зенита"».
(Печатается с большими сокращениями. Полный текст вы можете прочесть на сайте нашего архива.)
Дмитрий Жвания — политический и спортивный журналист, неоднократный лауреат журналистского конкурса «Золотое перо», историк (кандидат исторических наук), политический активист, автор романов «Путь хунвейбина» (2006) и «Битва за сектор» (2011), основатель движения фанатов ленинградского ХК СКА, директор Автономной некоммерческой организации политической журналистики «Новый смысл», редактор общественно-политического сайта «Новый смысл».
В фанатское движение Дмитрий включился весной 1983 года, свой первый выезд совершил в мае 1984 года в Вильнюс на матч ленинградского «Зенита» с местным «Жальгирисом». Осенью 1984 года, не прекращая болеть за футбольный «Зенит», Дмитрий начал создавать движение фанатов ленинградского СКА. В ноябре 1984 года Дмитрий организовал выезд фанатов СКА в подмосковный Воскресенск на гостевой матч СКА с местным «Химиком». В настоящее время Дмитрий Жвания продолжает активно болеть за СКА, иногда даже выбирается на выездные матчи любимой команды.
Дмитрий Жвания — фан Ара. Фото середины 80-х.
Что привело меня на сектор? В Советском Союзе было очень уныло. Скука. Серые улицы, серые лица, серый асфальт. Сейчас, когда мне на глаза попадаются фотографии того времени, меня начинает подташнивать от одного воспоминания о той жуткой скуке и серости. И еще цинизм. Поздний совок им был буквально пропитан. Было уныло. А хотелось чего-то такого, интересного, увлекающего, словом — приключений.
Летом 1983 года я окончил первый курс мореходки, и родители отправили меня в путешествие по Волге. Путевку купила мама в профкоме геологического института, где она работала. В туристической группе был парень, студент медицинского института. Он рассказал мне о фанатах. Мол, есть такое сообщество — самые преданные болельщики «Зенита», а я как раз хотел оказаться в каком-нибудь сообществе, братстве, словом, среди людей, которые были бы не такими скучными, как все. «Вернемся в Питер, я тебя отведу на 33 сектор», — пообещал этот парень.
Ждать было просто невыносимо. Мне хотелось начать фанатеть здесь и сейчас! Я нашел голубой полиэтилен и наклеил на него логотип «Зенита», который сделал из белого пластыря. Вышло вроде ничего. Мне не пришлось долго убеждать школьников, с которыми я отдыхал, что фанатеть за «Зенит» — это круто. Кое-кто из них ходил на футбол и, так сказать, был в курсе. С палубы теплохода «Казахстан», на котором мы плыли по Волге, мы заряжали: «Во всем Союзе знаменит...»
В общем, я вернулся из путешествия, совершенно четко осознавая себя футбольным фанатом, и с нетерпением ждал домашней игры заочно любимой мною команды. И вот наступил день домашней игры. Я как завороженный смотрел не столько на поле, сколько на фанатский 33 сектор. В середине сектора компактно сидела группа человек из пятидесяти, в сине-бело-голубых свитерах, с шарфами той же расцветки. Время от времени в самой гуще этой группы поднимались люди и начинали размахивать клубными знаменами.
Впрочем, фанатским оказался не только 33 сектор, я заметил фанатов за воротами — на 40-м секторе, на 47-м, на 21-м.
Идя на следующий матч, я все же купил себе билет на сектор 33. Не помню, с кем тогда играл «Зенит», да это и неважно. Важно, что я помню свои ощущения. Я обнимал за плечи совершенно незнакомых мне ребят и раскачивался, распевая «Мы — твои верные друзья, будем вдохновлять тебя всегда. В непогоду, зной, мы душою и сердцем с тобой». Мне показалось, что 33 сектор — это и есть то самое братство, о котором я мечтал. В следующем сезоне я стал «пробивать выезды» за «Зенит»: ездил на матчи в Вильнюс, Киев, Минск, в Москву...
Вильнюс середины 80-х, зенитовский сектор, фан Длинный в центре кадра
Мой первый выезд за «Зенит». Как такое можно забыть! Я очень волновался. Может быть, так же волнуются девушки перед первым свиданием, как я тогда, на стадионе «Жальгирис» в Вильнюсе. Все очень просто: от первого раза, от того, как поставишь себя на первом выезде, зависит твоя репутация в движухе. Нельзя облажаться, нельзя!
Мы стояли на трибуне за воротами, сине-бело-голубая кучка. Фанат Длинный (он действительно был очень высоким и, наверное, поэтому болел не только за футбольный «Зенит», но и за питерский баскетбольный «Спартак») заводил: «Во-о-всем!» И мы подхватывали: «Во всем союзе знаменит ленинградский наш «Зенит»! Одно дело на своем стадионе, обнимая товарищей, раскачиваться, распевая: «Ша-ла-лай-ла э-э-у «Зе-нит!». Совсем другое — делать это на вражеском стадионе. Ты, твоя банда против десятков тысяч людей — это ощущение трудно передать. Думаю, каждый мальчик мечтает однажды превратиться в одного из 300 спартанцев. Так вот: я был этим «спартанцем» много раз.
— Сворачиваем розетки, розетки сворачиваем! — командовал Фильтр, и мы сворачивали шарфы, а потом по команде раскручивали их броском вверх. В нас летело все, что оказывалось под рукой литовских болел: недоеденное мороженное, огрызки яблок и прочая дрянь. Я стоял в последней шеренге нашей банды, да еще и с краю, и мне досталось неслабо. В итоге нас оцепили менты и солдаты внутренних войск. Матч закончился. С каким счетом — не помню, да это и неважно. Важно то, что я сумел бросить вызов многотысячной вражеской толпе. Да, я боялся, но не показал этого. Страха не имеют только шизоиды. А вот не показать свой страх — это да, это дорого стоит, с моей точки зрения.
Литовцев выпускали со стадиона, а нас держали на трибуне, пока все они не выйдут. Вдруг я увидел: на трибуну поднимается моя мама:
— Пропустите, пропустите, там мой сын! — говорила она милиционерам довольно спокойным голосом, пробираясь ко мне. Но было заметно, что мама волнуется.
— Я заберу своего сына? Вон он — в синей куртке...
Милицейский майор посмотрел на меня, 16-летнего, и, видимо, убедился, что я не представляю никакой угрозы спокойствию Вильнюса, пожал плечами и ответил маме:
— Забирайте.
Я не был рад тому, что меня забрала мама, которая на всякий случай поехала вслед за мной в Вильнюс. Выглядело это не очень героически — уходить с сектора в сопровождении мамы. Но что было делать?
Мы с мамой остались в Вильнюсе еще на день, гуляли по средневековым улочкам, пили кофе и ели мороженное в почти что европейских кафе, которыми в Ленинграде тогда и не пахло.
В Москве, когда я ездил на кубок, пошел на матч дублирующих составов. И меня Маркиз еще с кем-то обули на рубль. Меня и еще одного пацана. Мне стало обидно, и я потом своими выездами доказал, что со мной так поступать нельзя. Влился в компанию, так сказать. И черта характера у меня еще такая есть — если я начал чем-то заниматься, то я хочу заниматься этим по полной программе. Если я стал фанатом, влился в фанатскую среду, то мне обязательно надо стать заметным в этой среде. Поэтому с первого же года своего фанатства я стал часто ездить на выезды.
В Киеве я тогда познакомился с тогдашней «основой». Хорошо помню Кастета (он мне и дал прозвище), Верблюда помню — экзотическая была личность, Хроника — его я пару раз в трамвае видел, он контролером работал, Фильтр был такой, Тесть еще.
Киев-1985: Тесть, Ара, Фильтр и киевляне
Год 1984,в Ленинграде на матче дублирующих составов «Зенит» — ЦСКА
Минск-1984, групповое фото «основы»
Вообще-то, в те времена нельзя было называть себя фанатом, не пробивая выезды. Чтобы завоевать на секторе вес, нужно было ездить и ездить. Особенно почтенными считались выезды в города, где нельзя было рассчитывать на радушие местных болел. Именно таким местом был не только Вильнюс, но и еще ряд городов, например, Одесса.
Одесса-1985
Тбилиси-Кутаиси: двойник-1985
Ленинград-1985, парк у стадиона Кирова
А где-то весной 84-го года решил сходить на хоккей, на СКА. В 84-м году это была единственная команда, которая выиграла у ЦСКА, СКА выиграл 3:1, на воротах Черкас стоял. И увидел 2-3х человек в красно-синих шарфах, болеющих за СКА. А тогда фанаты ЦСКА были в фанатском обществе самыми презираемыми людьми. И быть в Ленинграде в то время фанатами армейской команды значило дать пощечину всему общественному мнению. А мне нравился цвет, нравился хоккей, нравилось само существование таких людей в нашем городе, и, когда начался новый сезон, я помимо боления за «Зенит» подключился к болению за СКА. И первый выезд за СКА у меня был в Воскресенск. И выезд этот был убийственный. Там была команда «Химик», болельщики — «химики», то есть уголовники с зоны, и доходило до того, что москвичи оттуда просто не выезжали, так как их просто убивали. Одного, кажется «цсковца», в 83-м повесили на розетке — так нам рассказывали. Вот, и приехали мы туда, а денег нет. Заняли мы тогда у хоккеистов, у Лаврова, 5 рублей. Но этого не хватало, так как нас было человек 15. Многие ребята приехали туда после матча «Зенит» — «Торпедо», уже было ясно, что «Зенит» становится чемпионом. СКА тогда, кстати, проиграл. Но после этого я сам стал сколачивать свою банду армейцев с Невы. И уже сезон 84-85 — до моего отхода в армию — я посвятил только болению за СКА.
Конец первой части. Продолжение последует через несколько дней.
До скорых встреч, уважаемые поклонники нашей истории!
