Сегодня, 18 сентября 2012 года исполняется 70 лет со дня рождения Легенды нашего города, одной из самых значимых фигур в истории «Зенита» и всего петербургского футбола, одного из сильнейших тренеров в истории нашей команды Павла Фёдоровича САДЫРИНА.
О Павле Фёдоровиче наверняка во всех возможных СМИ страны сегодня будет написано немало тёплых, добрых слов. Заслуженных слов! Поэтому я просто расскажу о том, кто такой был Садырин в «Зените». Просто расскажу...
Получилось много, но, честное слово, такие люди заслуживают большого, подробного рассказа.
«Самый лучший тренер в мире —
Павел Фёдорыч Садырин!»
(из фанатского фольклора 1980–1990-х)
Существует распространённое мнение, что выдающиеся игроки крайне редко становятся столь же выдающимися тренерами. И действительно, что в отечественном, что в мировом футболе исключения можно пересчитать буквально по пальцам.
С другой стороны, не менее обоснованным является и утверждение, что большинство по-настоящему сильных тренеров в своё время были, пусть не обязательно выдающимися, но всё же сильными, заметными футболистами. Не распыляясь по футболу мировому, отметим из наших Якушина, Елисеева, Бескова, Лобановского, Бышовца, Малофеева, Романцева... И исключений в этом ряду также не слишком немного, хотя, конечно, они есть.
Вот и замечательный тренер Павел Садырин, настоящая Легенда нашего города, в прошлом был не только крепким и исключительно стабильным игроком «Зенита», но и его настоящим лидером, как на поле, так и вне его. Нет, не звездой, конечно, если подходить по самым строгим меркам, но футболистом по-настоящему классным, заметным и для команды абсолютно необходимым.
Садырин-футболист
Придя в «Зенит» в 1965-м неизвестным игроком из захудалой пермской «Звезды», уже в конце своего дебютного сезона 23-летний Садырин стал для традиционно настороженных к чужакам ленинградских трибун абсолютно своим, всеми уважаемым и любимым Пашей. Каковым, кстати, оставался и будучи уже заслуженным седовласым тренером – именно так, Пашей, называли между собой Садырина в Ленинграде и стар, и млад на протяжении десятков лет. И никого подобная фамильярность ничуть не смущала – было в этом что-то очень доверительное, личное, почти домашнее, ведь так обычно называют только близких, родных людей.
И Садырин платил за такое доверие сполна: одиннадцать сезонов провёл он в составе «Зенита», несколько лет капитанил, являясь, пожалуй, одним из важнейших, ключевых игроков на поле. Невысокого роста, худощавый, лёгкий, и при этом чрезвычайно выносливый и воистину вездесущий, он являл собой и образец истинно профессионального отношения к делу. Безусловный авторитет как на поле, так и вне его, максималист и убеждённый «режимщик», несмотря на большой объём проделываемой за матч работы, он был игроком, которого всегда хватало на всю игру, практически не было случаев, когда Садырин минуте к 80-й едва таскал бы ноги от усталости. Поэтому заменялся крайне редко, обычно отыгрывая весь матч от начала до конца.
Будучи по амплуа фланговым полузащитником, он, тем не менее, не ограничивался только ролью челнока: получил, пробежал, навесил. Мог появиться и в центре поля, и на противоположном фланге, всегда сполна отрабатывал в защите, часто и небезуспешно подключался к атакам. Не обладая отменными скоростными качествами, этот свой недостаток с лихвой компенсировал невероятным трудолюбием, беззаветной работоспособностью и тонким пониманием сути игры, умением просчитывать её наперёд, предвидеть события на поле. Поэтому одинаково уверенно мог играть не только на фланге, но и в центре, и в обороне, и даже на очень непростой и ответственной позиции центрального защитника.
Отличный персональщик, цепкий и самоотверженный, не тушующийся ни перед чьим авторитетом, азартный и по-спортивному злой, колючий, настоящий боец, порой, в запале, Садырин мог сыграть излишне жёстко, резко, мог вспылить из-за ошибки судьи и сгоряча наговорить тому много всякого нелестного. Но после матча в таком случае непременно спешил в судейскую – приносить извинения за грубость. Не из страха перед наказанием, нет – просто из своего понимания о чести и порядочности.
Штатный пенальтист команды, с хорошим, поставленным ударом, исполнитель угловых и штрафных, которые часами, тщательно, до изнеможения отрабатывал на тренировках, оставаясь на поле и после их окончания, являясь в этом настоящим примером для своих партнёров. И они невольно тянулись за своим капитаном. И на тренировках, и в игре. Просто чтобы хотя бы не оставить его одного в трудную минуту.
Импульсивный, вспыльчивый, но отходчивый, Садырин никогда не юлил, всегда мог открыто сказать всё, что считает нужным, нередко был излишне резок, сгоряча мог и обидеть, но, остынув, первым протягивал руку, не замыкаясь в спесивой гордости. И на поле был таким же: он не финтил, не петлял, хотя техникой обладал вполне приличной, и при случае доказывал это вполне убедительно. Его ходы были прямыми, но не прямолинейными, чёткими, но не предсказуемыми... «Иду на вы!» — и Садырин шёл к воротам путём ясным и открытым, но сопернику эта открытость жизнь вовсе не облегчала.
И, главное, был он стабилен — качество ценное, ибо стабильность порождает надёжность. За одиннадцать лет его выступлений за «Зенит» команда в чемпионатах страны провела 356 матчей — в 333-х из них участвовал полузащитник Павел Садырин, само присутствие которого на поле всё это время считалось настолько же само собой разумеющимся и абсолютно необходимым, как, например, наличие мяча или ворот – без этого и игры-то, собственно, быть не может. Кто-то из футбольных специалистов начала 1970-х сказал: «“Зенит” был бы идеальной командой, если бы в ней играло 11 Садыриных» - тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить.
Таков был Садырин-игрок, и уже одного этого достаточно, чтобы золотыми буквами вписать его имя в Книгу славы «Зенита» как одного из самых ярких игроков за всю историю команды.
Но после пришло в наш футбол явление под названием «Садырин-тренер», и оно явно затмило даже Садырина-футболиста.
Садырин-тренер
В 1975-м карьера капитана обрывается: причина банальна — личные разногласия с тренером Зониным. И годков футболисту уже 33, и, вроде как, и времечко подошло. Но ведь и сил ещё полно, и физическая форма отличная, и явное ощущение, что «не наигрался». Но кто на это смотрит, когда на первый план выступают личные амбиции? Садырину пришлось уйти...
Имея высшее педагогическое образование (Пермский педагогический институт), Садырин, тем не менее, решает связать всю свою жизнь с футболом и в начале 1976-го поступает в только что открытую Высшую школу тренеров (ВШТ). Два года спустя прозорливый Морозов берёт свежеиспечённого специалиста на должность тренера дубля «Зенита» и в который уже раз попадает точно в «десятку».
Отличный сплав высшего педагогического и тренерского образования вскоре приносит Садырину первый успех: в 1981-м – своеобразная «проба пера» будущего триумфатора – возглавляемый им зенитовский дубль после почти четвертьвекового перерыва завоёвывает бронзовые медали. А в 1983-м, после ухода Морозова в киевское «Динамо», а затем в ЦСКА, его бывший помощник и, без всякой натяжки, ученик Павел Садырин становится главным тренером ленинградской команды.
Зенит чемпион!
Ну, а дальше... Дальше — великолепный сезон-84, в котором, по иронии судьбы, на заключительном отрезке чемпионата Садырин и его «Зенит» безоговорочно громят ЦСКА своего учителя Морозова, тем самым, по сути, отправляя его в первую лигу, а себе открывая прямую дорогу на вершину пьедестала. И вот они – золотые медали! И безграничная любовь и популярность в Ленинграде, и торжественные банкеты и фуршеты, и гигантские интервью и хвалебные статьи в газетах, и выпущенные фильмы и даже книги, посвящённые «Зениту»-чемпиону и, конечно же, главному виновнику этого торжества, мгновенно ставшему всеобщим кумиром — Павлу Садырину.
«“Зенит” чемпион, и это не сны,
Садырин – лучший тренер страны!»
(из фанатского фольклора 1980-х)
Не привыкший к подобным триумфам Ленинград закружился в вихре восторга и торжеств, закружились и головы охмелевших от счастья игроков... Не избежал головокружения и Пал Фёдорович, вместе с командой поначалу также поплывший по волнам эйфории. Да и не удивительно: ему всего 42, он только второй год в должности главного тренера команды, никогда прежде звёзд с неба не хватавшей, — и тут такой успех! Когда же пришло время вновь опуститься на землю, далеко не всем из команды удалось сразу это сделать. Попытка тренера несколько подзатянуть подпругу в преддверии нового сезона привела лишь к недовольству новоиспечённых чемпионов, многие из которых ещё явно «не напраздновались».
Уход из «Зенита»
И так не отличавшийся особой дипломатичностью, прямой и откровенный в суждениях Садырин, встретив такое отношение к делу, немедленно вспылил, стал нетерпим и резок в отношениях с игроками, порой позволяя себе весьма обидные и даже оскорбительные для них высказывания. Футболисты ответили глухой неприязнью. В ещё недавно образцовых отношениях игроки-тренер появились первые глубокие трещины...
Эта садыринская вспыльчивость и импульсивность, эта его нетерпимость к фальши и непрофессионализму, принципиальность и категоричность в оценках ещё не раз негативно скажутся на его тренерской карьере. Но такова была его натура – натура максималиста и победителя. Его прямота и бескомпромиссность, проявлявшиеся в своё время на футбольном поле, а впоследствии и на тренерском мостике, его вечное стремление к совершенству, позволили добиться ему многого, но при этом, они же слишком часто выходили и боком – ведь точно такого же отношения к делу требовал он и от своих партнёров, а затем и от подопечных.
Однако далеко не всем по нутру была подобная садыринская требовательность на грани с самоотречением. Да и в окружении команды, и тогда, и впоследствии, всегда находились люди, готовые использовать его прямоту и откровенность в своих корыстных целях. Садырин был человеком души широкой, открытой, а в такую цель очень легко попасть...
Тогда же, после первого зенитовского золота 1984 года, атмосфера взаимопонимания и доверия между тренерами и игроками, на которой во многом основывались все успехи команды, постепенно испарилась, обстановка накалилась, чему в немалой степени поспособствовали и «доброхоты» из числа людей, прямого отношения к тренировочному процессу не имевших, но к команде приближённых. У них были свои резоны, и ради них они тщательно раздували огонёк конфликта, пока не превратили его в настоящий пожар. Начавшиеся раздоры в коллективе в результате и привели к печальным событиям лета 1987-го...
На сердце тренера лёг первый рубец. Команда же после этого развалилась с пугающей стремительностью, попутно установив грустный антирекорд отечественного футбола: всего через пять(!) лет чемпион оказался в первой лиге.
Садырин и сборная России
Нечто подобное случилось и семью годами позже, когда Садырин, сумевший несколько оправиться от тех потрясений и в 1991-м ставший вновь чемпионом страны, теперь уже с ЦСКА, заодно завоевав с ним и кубок СССР, возглавил новообразованную сборную России. Недовольство игроков сборной нюансами своих контрактов и общей остановкой в российском футболе, т.е. вещами, от главного тренера никак не зависящими, было вновь умело направлено на разжигание конфликта «команда-тренер», и вновь это привело к развалу этой самой команды.
Несмотря на все усилия тренера, обескровленная и погрязшая в дрязгах сборная России в США провалилась. Единственным светлым пятном остался мировой рекорд бывшего зенитовца Саленко, забившего пять голов в одном матче финального турнира чемпионата мира и в итоге получившего «Золотую бутсу» лучшего бомбардира соревнований. Руководство РФС сразу открестилось и от неудачи команды на чемпионате, и от самого скандала (который фактически само и спровоцировало), сделав «крайним» главного тренера сборной. Публично пообещав, что Садырин, несмотря ни на что, остаётся во главе сборной России, всего через два дня после этого Колосков официально отправил его в отставку.
Обескураженный Садырин решил вернуться в ЦСКА, с руководством которого имел давнюю договорённость о возвращении после сборной. Но и там его ожидал неприятный сюрприз: место оказалось занятым. Новый тренер армейцев сумел убедить руководство клуба, что Садырин в команду возвращаться не собирается, так как, якобы, заключил контракт с зарубежным клубом. Павел Фёдорович остался без работы.
Получив один за другим столько болезненных ударов, Садырин заметно сник. Нет, он продолжал заслуженно считаться одним из ведущих специалистов России (особенно на фоне тех «тренеров», что буквально наводнили российский футбол в первые годы его «независимости»), его авторитет в футбольных кругах оставался на высоком уровне, питерские болельщики по-прежнему боготворили тренера, поднявшего в своё время их любимый клуб на недосягаемую прежде высоту, помнили и любили его и московские армейцы...
Но, пожалуй, именно с этого момента и начался постепенный закат Садырина-тренера – это уже был не тот Садырин. Ушёл его несколько бесшабашный кураж, та энергетика, которой прежде он был способен завести даже сникшую команду, ушла в прошлое его весёлая непринуждённость в общении с игроками, полное доверие к ним, пропала знаменитая садыринская невозмутимость на скамейке во время матча... Он продолжал оставаться прекрасным специалистом, одним из лучших в стране, но теперь это был человек, хоть и не сломленный, но битый, безмерно уставший...
Возвращение в «Зенит»
Впрочем, тяжкие испытания, выпавшие на долю Павла Фёдоровича, на этом не закончились. Вторично возглавив родной «Зенит» в 1995-м, Садырин наметил ближайшие свои задачи: «Хочу вывести «Зенит» в высшую лигу и там обыграть «Спартак»». Обе они были решены с первой же попытки. Уже осенью того же года петербуржцы бурно приветствовали успех своей команды, по итогам сезона завоевавшей право выступать в элитном дивизионе, т.е. сходу решившей задачу, над которой безуспешно бились её многочисленные предыдущие тренеры на протяжении пяти лет. А первая же встреча в элите с непобедимым в те годы «Спартаком» завершилась победой дебютантов 2:0. При этом зенитовцев не смутило даже то, что игра проходила в Москве, где спартаковцы за все предыдущие чемпионаты России проиграли приезжим командам всего один-единственный раз – будущему чемпиону «Алании» в 1995-м.
Оба своих обещания Садырин сдержал, а потому для многострадальных петербургских болельщиков стал теперь самой настоящей иконой. Тем более что в первый же сезон в высшей лиге садыринский «Зенит», в составе которого, по признанию самого Павла Фёдоровича, едва ли не половина игроков до уровня высшей лиги попросту не дотягивала, тем не менее, вовсе не боролся за выживание, а прямо заявил о своих куда более высоких притязаниях.
Второй уход из «Зенита»
А потому решение акционеров ФК «Зенит» не продлевать закончившийся в 1996 году контракт с кумиром и идолом футбольного Петербурга вызвало в городе сначала состояние шока, а затем настоящий взрыв возмущения. Как только ни склоняли фамилию президента клуба Виталия Мутко, взявшего на себя обязанность публично озвучить это решение Совета директоров «Зенита»! Что только ни писали о нём в городской прессе! А уж на заборах...
Город бурлил, на руководство клуба яростно навалились со всех сторон, от армии рядовых болельщиков, и вплоть до командиров из городской Федерации футбола и даже губернатора. И гневные статьи в газетах, даже в центральных... И письмо-ультиматум самих игроков «Зенита» с требованием оставить Садырина в команде... И массовые сборы подписей болельщиков в поддержку любимого тренера... И стихийные демонстрации по Невскому с походом на Дворцовую площадь, как первые ласточки «русского бунта – бессмысленного и беспощадного»... Казалось, ещё немного – и бухнет главный калибр «Авроры», и под сине-бело-голубыми стягами рванёт толпа к Зимнему...
Мало кто ожидал такого единодушного, массового, яростного всплеска, спровоцированного, по сути, вполне обыденным явлением — отставкой тренера городской футбольной команды. Да и невероятным казалось, что сам питерский футбол, еще пару лет назад пребывавший в полном забвении, смог так быстро и массово вновь завладеть умами болельщиков.
Но руководство клуба выдержало этот сумасшедший пресс, потому что считало себя правыми. В первую очередь, правым юридически: все обязательства перед тренером были выполнены, контракт с ним не был разорван в одностороннем порядке, просто его срок закончился, а предлагать или не предлагать новый – решать исключительно клубному руководству. Оно решило не продлевать. Хозяин барин, всё законно... Моральную же, даже можно сказать, нравственную сторону этого решения обсуждать не будем, оставим это на суд Истории.
Впрочем, и на сей раз Павел Фёдорович надолго без работы не остался – ведь специалисты такого уровня не могут быть не востребованы. Всего пару месяцев спустя Садырин вновь возглавляет ЦСКА, отправляя в отставку как раз того тренера, который за два года до того самовольно занял его место во главе армейского клуба.
Павел Садырин
...Тренеры по-разному реагируют на происходящее на поле: Газзаев или Сёмин могли за весь матч вообще ни разу не присесть на скамейку, носясь вдоль бровки поля, давая бесконечные указания игрокам или судьям; Бышовец в спорных моментах артистично апеллировал к трибунам; Романцев окутывался дымом очередной сигареты, что-то резко высказывая сидящему возле него второму тренеру; Морозову ничего не стоило совершить яростную пробежку от тренерской скамейки к угловому флажку, чтобы высказать линейному судье, что он про него думает в данный момент…
Садырин же практически всегда был внешне спокоен, бесстрастен, стараясь не проявлять свои эмоции по ходу матча, и только на послематчевых пресс-конференциях порой давал волю чувствам. Всем известны его откровенные, нелицеприятные оценки действий арбитров, игроков, как чужих, так и своих, частенько даваемые им сразу по окончании игры, когда ещё не улеглись страсти, ещё всё бурлит и клокочет. Потом, остынув, многое, конечно, он видел по-другому и, надо отдать должное, без ложной гордости столь же официально и прилюдно приносил извинения за резкость и горячность.
Что говорил Садырин в перерывах между таймами игрокам? Ведь давно замечено, что при нём второй тайм «Зенит» очень часто играл гораздо более собранно, в корне исправляя очевидные ошибки первого. А ведь известно, что класс тренера определяется и тем, как при нём команды проводят вторые таймы. Умение оперативно проанализировать, понять и исправить ошибки первой половины встречи – очень важное умение, далеко не всем тренерам присущее. Садырин умел делать это воистину виртуозно. А потому болельщики на трибунах в перерыве не унывали: «Ну, ничего, сейчас Паша вправит им мозги, и они ещё ка-а-ак врежут!»… Хотя все игроки в один голос утверждают: да ничего особенного не говорил, никаких накачек, всё спокойно, рассудительно, доступно... Но шёл от тренера такой мощный энергетический заряд, такую он умел вселять уверенность в игроков, что на второй тайм часто выходила просто другая команда.
И тренировки садыринские также были насыщенны, динамичны, изобретательны. Проводил их тренер с невероятной самоотдачей, азартно, даже весело. «Чтобы хорошо играть, мне необходимо быть в приподнятом настроении» - откровенничал в бытность свою игроком будущий известный тренер Эдуард Малофеев. Вот и Садырин, также твёрдо убеждённый, что команда выигрывает только тогда, когда у неё хорошее настроение, очень большое внимание уделял созданию и поддержанию тёплого, дружеского климата, старался максимально раскрепостить игроков, создать благожелательный и в то же время несколько приподнятый и даже радостно-возбуждённый фон в коллективе. И пока хватало сил – всегда старался зарядить команду своей энергией и уверенностью в успехе.
И как раз именно этой садыринской энергетики и не хватало ЦСКА на рубеже 1990-2000-х, чтобы, имея крепкий состав и интересную игру, воплотить всё это в яркий результат. Садырин был уже тяжело болен. До последних дней находился он на своём посту, мужественно скрывая и превозмогая точившую его неизлечимую болезнь, продолжал руководить командой. И, трагическая ирония судьбы — в последнем матче, проведённом Садыриным в должности главного тренера, встречались две команды, которым он отдал практически всю жизнь: «Зенит» принимал ЦСКА. Его бывший клуб разгромил клуб нынешний. Это была первая победа на поле учителя над учеником, Морозова над Садыриным. Она же оказалась и последней – больше на тренерскую скамейку Садырин не вернулся.
А через два месяца пришла трагическая весть — Павла Фёдоровича не стало...
Но жива память об этом прекрасном футболисте и тренере, замечательном человеке. Живы и памятны минуты несравненного торжества, которые подарили всем он и его Команда. Ибо именно после 1984-го слово «Зенит» стало ИМЕНЕМ!
Всего за «Зенит» в 1965–75 г.г. Павел Садырин сыграл 360 матчей, забил 41 гол.
Лучший бомбардир «Зенита» в сезоне 1971 г. — 8 голов.
В 33-х лучших - № 3 (1965).
Капитан команды 1970–75 гг.
Под его руководством «Зенит» в 1983–87, 1995–96 гг. провёл 262 матча: 125 побед, 56 ничьих, 81 поражение, разность мячей 378–271 (из них в первой лиге 42: 24–5–13, 65–42).
Чемпион СССР 1984 г.
Обладатель Суперкубка («Кубка сезона») СССР 1985 г.
Заслуженный тренер РСФСР (1985).
Дублёры «Зенита» под руководством Садырина заняли 3-е место (1981).
Чемпион и обладатель кубка СССР 1991 г. (с ЦСКА).
P.S. За все годы Садырин-тренер руководил всего тремя российскими клубами. И в 2003-м, ровно через два года после его кончины, произошло знаменательное событие – именно эти команды заняли весь пьедестал чемпионата России:
1. ЦСКА (Москва)
2. «Зенит» (Санкт-Петербург)
3. «Рубин» (Казань)
Как прощальный салют...
