Блог историка Дмитрия Догановского. 

При поддержке издания «История „Зенита“»

323
1175

братья Шелагины



В нашем футболе испокон веков существовало немало «семейных кланов». Из тех, что были на слуху, можно вспомнить отцов и сыновей Федотовых, Севидовых, Шустиковых; отца и двух сыновей Чановых; братьев Дементьевых, Фёдоровых, Савичевых, Березуцких; троих братьев Жарковых, четверых Филипповых и столько же Старостиных. Были и пять Артемьевых, и шесть Бутусовых (справедливости ради, непосредственно на футбольном поле с той или иной степенью яркости проявили себя только четверо из них). А в Одессе знатоки футбола наверняка расскажут вам легенду о том, как в составе древней команды Одесского Британского Атлетического Клуба (ОБАК) ещё в начале ХХ века на поле одновременно выходили трое Джекобсов: 55-летний глава семьи Эрнест, его 35-летний сын и 17-летний внук.

Известны и питерские футбольные династии. Кроме упомянутых Дементьевых, Фёдоровых, Филипповых и Бутусовых, были ещё Григорий Архангельский, нападающий начала прошлого века в составе «Меркура» — и его сын Евгений, форвард ленинградского «Динамо», участник турне 1945 года по Великобритании с «Динамо» московским; Александр «Батя» Северов, защитник и капитан того же «Меркура» 1910-20-х — и его сын Сергей, полузащитник «Зенита» 1950-х; зенитовцы, чемпион СССР 1984 года защитник Анатолий Давыдов — и его сын Дмитрий, тоже защитник, обладатель Кубка России 1999 года...

Были и другие семейные кланы в «Зените». Кроме отца и сына Давыдовых, за команду в разные годы играли братья Александр и Аркадий Кузьмины, Аркадий и Алексей Ларионовы, Юрий и Олег Морозовы, Рауф и Борис Юмакуловы, Олег и Сергей Кузнецовы, Сергей и Вячеслав Малафеевы. Были в «Зените» и тренеры-братья: Константин и Владимир Лемешевы.

В довоенном же Ленинграде большой популярностью пользовались братья Шелагины. Было их трое: Борис, Евгений и Валентин. Все трое – нападающие. Открытые, энергичные и чрезвычайно жизнелюбивые ребята, они были ещё и незаурядными мастерами футбола, поэтому в любой команде приходились очень ко двору, всегда были на виду, и неизменно вызывали искреннюю любовь и уважение на трибунах.

Борис Шелагин
Самым известным из братьев в те годы, пожалуй, был старший, Борис (1908 г.р.). Рослый крепыш, играл на позиции центрфорварда и левого полусреднего. Напористый и техничный, он отличался неуёмной энергией, активностью и работоспособностью. Обладал мощным прицельным ударом с обеих ног, отлично видел поле и мастерски владел искусством паса, поэтому особо преуспевал в организации атак. Выступая в составе «Динамо», а также сборных Ленинграда и СССР, в начале 1930-х считался одним из сильнейших полусредних нападающих страны, составляя отличную связку с прославленным ленинградским форвардом Михаилом Бутусовым, вплоть до того момента, как проявился и окреп великий талант Петра Дементьева, потеснившего Бориса с позиции главного напарника Бутусова.

Борис довольно рано ушёл из большого футбола: уже годам к 26-27 начал стремительно терять спортивную форму, погрузнел, посыпались бесконечные травмы... Трепетным отношением к спортивному режиму форвард также никогда не отличался, и в возрасте 29 лет, успев отыграть в клубных чемпионатах СССР за ленинградское «Динамо» всего четыре матча, закончил свои выступления за команды мастеров. Однако остался предан футболу – вплоть до самого начала войны выступал на первенстве города в роли играющего тренера и даже стал чемпионом Ленинграда в 1938-м.

Справедливости ради, Борис Шелагин непосредственного отношения к «Зениту» никогда не имел, начав играть ещё в детских командах знаменитого «Меркура» (команда Центрального р-на «А»), а практически всю свою остальную карьеру посвятив ленинградскому «Динамо». Его же братья в историю «Зенита» имена свои вписать сумели.

Евгений Шелагин
Евгений, средний брат (1910 г.р.) также оставил заметный след в ленинградском футболе. Как, кстати, и в московском. Более того, ему принадлежит и до сих пор не побитый рекорд страны. Но обо всём по порядку.
В отличие от старшего брата, Евгений Шелагин был более нацелен непосредственно на ворота, поэтому чаще преуспевал именно в завершении, а не в организации атак. В остальном же родственное сходство было вполне очевидно: те же напористость и самоотверженность, та же маневренность и подвижность на поле, тот же мощный удар с обеих ног, та же высокая техника и исключительная выносливость. Игру читал не хуже Бориса, выделялся замечательным чувством мяча и умением занять правильную позицию в штрафной.

Начинал Евгений в ленинградском «Динамо», откуда вскоре был призван в ряды Красной Армии, и начало клубных чемпионатов СССР встретил в составе московского ЦДКА. Весной 1936-го армейцы выступили неважно, сумев занять лишь четвёртое место (при семи участниках). Армейское спортивное руководство, сосредоточившись на других видах спорта, поначалу явно отодвинуло футбол на второй план, и дальнейшие результаты команды (последние места в чемпионатах 1936 (о) и 1937) – тому зримое подтверждение. В общем, грозный в недалёком будущем ЦДКА поначалу ничего внятного в чемпионатах не показывал. Тем не менее, именно в весеннем чемпионате 1936 года ленинградцу Евгению Шелагину довелось войти в летопись московского ЦСКА в статусе лучшего бомбардира команды в первом чемпионате СССР.

Честно «отслужив» Родине, Евгений не прельстился возможностью продолжить свою футбольную карьеру в Москве, а вернулся домой. Но тут вновь Дементьев «перешёл дорогу» Шелагину. На сей раз Евгению, и теперь Дементьевых было уже двое, Пётр и Николай. И они прочно занимали позиции инсайдов в «Динамо». Бороться с ними за место в основе Евгений не стал, и следующий сезон начинает в составе ленинградского «Спартака» («Промкооперации»), команде группы Б. И в том, что «Спартак», в том же году уверенно выиграв первенство группы, завоевал право на выступления в элитном дивизионе чемпионатов страны, немалая заслуга и их нового центрфорварда, ставшего абсолютным и непререкаемым лидером атак команды.

Следующий сезон, 1938 года, стал для Евгения воистину триумфальным – именно тогда вошёл он навечно в историю отечественного футбола. Правда, любопытно отметить, что страна об этом узнала лишь почти тридцать лет спустя.

Осенью 1966 года тбилисский динамовец Илья Датунашвили забил в ворота ереванского «Арарата» пять голов. Спортивные газеты хором поздравили футболиста с достижением, а ведущий футбольный статистик тех лет Константин Есенин уверенно объявил, что столько мячей в одном матче чемпионата СССР до того не забивал никто.Но вскоре ему в руки попало письмо из Ленинграда. В нём вдова ленинградца Евгения Шелагина заявляла, что своими глазами когда-то видела некую «листовку», в которой утверждалось, что именно её муж стал «чемпионом по количеству забитых мячей». Правда, никаких подробностей она не помнила.

Мэтр изрядно удивился, но решил проверить. И более полугода спустя при помощи ленинградского футбольного историка и статистика К. Барышникова Есенин нашёл ту самую «листовку», которая оказалась программкой к матчу ленинградского «Сталинца» с московским «Буревестником». И в ней чёрным по белому было написано, что в предыдущем матче «Буревестника» - с ленинградским «Спартаком» - закончившемся со счётом 6:0 в пользу спартаковцев, «чемпионом по количеству забитых мячей» стал Евгений Шелагин, автор пяти из них.

Вот так восторжествовала справедливость, дальнейшие архивные изыскания лишь подтвердили правильность приведённых в программке данных, и именно Шелагин теперь является обладателем замечательного рекорда страны – первого в истории чемпионатов СССР «пента-трика». С тех пор его достижение было несколько раз повторено, но так и остаётся непревзойдённым.

В 1940-м Евгений Шелагин появился в составе «Зенита». Однако ничего особо заметного рекордсмен показать в своей новой команде не успел, проведя в её составе всего десяток матчей. Тот год оказался для «Зенита» крайне неудачным – провальный старт, смена тренера, постоянные перестановки в составе, рекордно длинная безвыигрышная серия, и буквально чудесное спасение от вылета в самом конце чемпионата. В такой обстановке трудно проявить себя. Накануне же нового сезона 1941 года началась серьёзная перестройка команды, и 31-летний ветеран был вынужден покинуть её ряды.

Сейчас имя Евгения Шелагина если и вспоминается, то исключительно в связи с его замечательным рекордом. А ведь тот же Бутусов именно Евгения, а не своего прежнего партнёра по атаке Бориса считал самым талантливым из братьев, называя его «игроком истинно высокого класса». Причём, тут «чистота эксперимента» абсолютна: о шелагинском рекорде 1938 года Бутусов вряд ли знал, и эти цифры не довлели над прославленным футболистом, когда он в конце 1950-х давал столь лестную характеристику Евгению Шелагину.

Валентин Шелагин
Ну и, наконец, младший из братьев, Валентин (1913 г.р.). Ему не довелось настолько прославиться в масштабах всей страны, как его братьям, хотя кое в чём он даже превосходил их. Зато в истории довоенного «Зенита» он занимает одно из самых заметных мест.

В отличие от своих братьев, внешне Валентин был более «изящен», но при этом владел таким же мощным прицельным ударом с обеих ног, нередко забивая мячи из-за пределов штрафной площади – для довоенных зенитовских нападающих умение не самое характерное. Был ещё более неуёмен и энергичен на поле, чем его неуёмные братья, и к тому же обладал прекрасной техникой – в этом его порой сравнивали даже с самим Петром Дементьевым, непревзойдённое мастерство которого к тому времени уже стало общепризнанным во всей стране.

Чувством позиции Валентин обладал замечательным, и, оказываясь в чужой штрафной, как будто магнитом притягивал к себе летящий после навеса или прострела мяч. Хотя больше по душе ему были атаки из глубины поля, откуда он стремительно накатывал на штрафную, и лупил по воротам так, что сетка за спинами вратарей дыбилась и трещала. При этом до мяча, в отличие от брата Евгения, Валентин был не жаден и при необходимости охотно делился им с партнёрами. В свалку у ворот обычно не лез (мощные и габаритные Смагин, Ивин и Ларионов были там куда полезнее), в отборе особо не преуспевал, плотную, контактную игру недолюбливал, но в разреженном пространстве контратак чувствовал себя, как рыба в воде. С успехом мог сыграть как правого, так и левого инсайда, отлично взаимодействуя с быстрыми зенитовскими «крайками» Ласиным и Одинцовым. Чрезвычайно активный, напористый и азартный, порой, заведясь, играл чрезмерно жёстко, но откровенным грубияном не был. Просто эмоции перехлёстывали – все трое Шелагиных отличались исключительной эмоциональностью и самоотдачей на поле.

Параллельно с выступлениями на поле, Валентин учился в институте физической культуры. Явление по тем временам крайне редкое, ведь подавляющее большинство мастеров кожаного мяча даже к полному среднему образованию в те далёкие годы относились вполне беспечно, целиком посвящая себя футболу и всему, что ему сопутствует. И образование в шесть-семь (а то и меньше) классов было среди футболистов команд мастеров явлением абсолютно привычным и в куда более поздние годы (не из тех ли времён знаменитый анекдот про трёх сыновей: двоих умных, а третьего – футболиста?)
Впрочем, Валентину такое совмещение футбола с учёбой, похоже, не мешало, и в предвоенные годы он справедливо относится к числу самых заметных форвардов Ленинграда. Доказательством чему служит и его приглашение в сборную города на знаменитый матч 1937 года со сборной Басконии. Стоит ли говорить, что желающих принять участие в этом легендарном матче в командах мастеров нашего города хватало с избытком – но участие в игре, выйдя на замену во втором тайме, принял именно Валентин Шелагин, только что ставший чемпионом Ленинграда в составе команды института физкультуры.

Вот и придя после этого в «Сталинец», он сходу завоевал место в основном составе и на протяжении трёх предвоенных лет место его в основе команды не подвергалось никаким сомнениям.
Но в 1941-м из состава резко обновлённого «Зенита» он всё же выпал – в команде заиграл новый инсайд... Пётр Дементьев. Истории его братьев Бориса и Евгения в «Динамо», повторилась и в «Зените» с Валентином – вновь Дементьевы «перешли дорогу» Шелагиным.

Остаётся только сожалеть, что братьям Шелагиным так и не довелось сыграть на уровне мастеров вместе, втроём под одним флагом. Поиграли недолго вместе Валентин и Евгений в «Зените», а до того – в ленинградской «Промкооперации». В «Динамо» Евгений успел отметиться в связке с Борисом (одно время центровая тройка нападения «Динамо» Б. Шелагин – М. Бутусов – Е. Шелагин считалась сильнейшей в городе). А вот всем втроём – увы, так и не получилось. Думается, команде, в которой они бы сошлись вместе, сильно бы повезло.

Другое объединило их – война. Во время войны все три брата погибли: Валентин – в боях под Волховом в декабре 1941-го, Борис – в блокадном Ленинграде жуткой зимой 1942-го, а танкист Евгений сгорел в танке под Сталинградом в последний день 1942 года.

Всего за «Зенит» в период с 1938 по 1940 г.г. Валентин Шелагин сыграл 68 матчей, забил 22 гола (лучший бомбардир довоенного «Зенита»).
Финалист Кубка СССР 1939 г.
Лучший бомбардир «Зенита» в сезоне 1939 г. – 10 голов
Евгений Шелагин за «Зенит» в 1940 году сыграл 10 матчей, голов не забивал.

P.S. «Хорошими они были футболистами. Но дело не в этом, – годы спустя признавался Михаил Бутусов. – Шелагины, они оказались выше нас всех. Выше! Как только грянула война – сумели сразу забыть о футболе, о билетах мастеров, о брони... Ушли на фронт как герои, как настоящие патриоты. И погибли как герои».
5 комментариев

Для добавления комментария, Вам необходимо авторизоваться
  • Счастливчик
    0
    23.04.2013 в 04:07
    Да. История! Шелагины действительно герои!
  • Skorpion10
    0
    23.04.2013 в 07:49
    Шелагины настоящие герои!
  • zdvzdvzdv
    0
    24.04.2013 в 02:08
    Ребята, нашел сайтик в сети. Можно посмотреть и снять девченку с твоего города на ночь поразвлекатся без обязательств. Все контакты и фото открытые (номера в анкетах) - https://pb8.ru/2av
  • Лева
    0
    26.04.2013 в 02:28
    Вот что значит историк. Ныне действующих братьев Кержаковых не упомянул! :-)
    Dogan
    0
    26.04.2013 в 07:30
    Они пока не история, верноsmile.gif