Сегодня, 15 июля, исполняется 80 лет со дня рождения Бориса Батанова – полузащитника «Зенита» конца 1950-х.
«Работаешь до упора, до изнеможения. Как только чувствуешь, что всё, устал, что больше не можешь – то тогда ещё немного, и ещё, и ещё, через "не могу"» - так годы спустя Борис Батанов описывал принципы своей работы на тренировках. И так оно и было на самом деле: отнюдь не отличаясь особыми физическими данными и несокрушимым здоровьем, «пахал» он на тренировках всегда, тем не менее, на полную катушку, «взахлёб», с каким-то остервенением. Для него не существовало невыполнимых или нелюбимых упражнений – всё честно, всё с полной самоотдачей, «без дураков». И на поле, в игре, он был точно таким же: никаких себе поблажек, никакого отдыха, ни секунды расслабления – от ворот до ворот, от ворот до ворот... Весь матч, без устали, без остановок...
Батанов один из довольно длинного ряда игроков, которые раскрылись в «Зените», а по-настоящему засверкали уже в других клубах (а ведь таковых и на самом деле было немало, от Сальникова и Кавазашвили, до Редкоуса, Саленко и Радченко). Родом из Москвы, но начинал свой путь в большой футбол Батанов в Севастополе, где проходил срочную военную службу, в команде мастеров местного Дома офицеров флота (ДОФ), играющей в группе Б (первая лига). Вскоре эта команда была переименована в СКЧФ (Спортивный клуб Черноморского флота), и вот тогда-то, в середине 1957-го, молодого футболиста, заканчивающего службу, и заприметил новый главный тренер «Зенита» Георгий Жарков, пытавшийся из хаотичного собрания хороших игроков, доставшихся ему в наследство от бывшего тренера «Зенита» Аркадия Алова, создать приличную команду.
Батанов очень быстро и удачно вписался в игру «Зенита», заняв позицию правого полусреднего, ту самую, на которой за предыдущий добрый десяток лет ленинградские болельщики привыкли видеть своего любимца Фриду, Фридриха Марютина. Нелегко, конечно, заменив такого мастера, завоевать любовь и признание привередливых питерских трибун. Но Батанову это удалось, и вскоре придирчивые ленинградские болельщики признали и по достоинству оценили этого невысокого худощавого футболиста, способного с беззаветным трудолюбием отпахать весь матч, неустанно бороздя поле от штрафной до штрафной, участвуя и в атаке, и в обороне, и производя впечатление игрока воистину вездесущего. А потому абсолютно незаменимому, отыгравшему все официальные матчи «Зенита» того периода полностью, «от звонка до звонка», лишь единственный раз выйдя на замену.
Футбол Борис любил. Причём, любил именно как игру, а не как приятное времяпровождение или способ зарабатывания на жизнь. Не был для него футбол и битвой – только честное открытое соперничество. Соперничество в силе, ловкости, скорости, смекалке. И на поле он именно играл. Не сражался, не рубился, а играл. Будучи сам игроком исключительно корректным, защитников-грубянов не жаловал, прямо-таки зримо огорчался, нарываясь на грубые приёмы, которые мешали ему в полной мере наслаждаться игрой. Но при этом никогда не скисал, не опускал руки, а начинал пахать с ещё большей беззаветностью, как бы давая понять грубияну, что именно так надо играть в футбол, что в футболе можно обойтись и без грубости.
Но не только корректностью и неистовой работоспособностью отличался этот футболист. Был он вполне универсален: мог и атаку прекрасно организовать, и завершить её точным ударом, и в отборе мяча был хорош, и комбинации завязывал смелые, оригинальные. Батанов вообще производил впечатление игрока мыслящего: несмотря на подлинную вездесущность – никакой суеты, никаких лишних движений, все действия продуманы как будто заранее, игра чёткая, рассудительная, выверенная. Очень техничный, мяч обрабатывал и вёл легко, мягко, даже можно сказать, ласково, и пасы раздавал умные, точные, неожиданные.
В 1958-м, самом удачном для «Зенита» в те годы, когда ленинградская команда впервые в своей истории заняла 4-е место, именно Батанов, наряду с левым инсайдом Геннадием Бондаренко, стал тем самым «мозговым центром» зенитовской атаки, её зачинателем, организатором, а, при необходимости, и завершителем. Хотя, надо признать, высокой результативностью этот игрок никогда не отличался, да и сам всегда признавал, что отдать своему партнёру пас, после которого тому оставалось только не попасть во вратаря, для него доставляло куда большее удовольствие, чем отметиться в воротах соперника лично.
С другой стороны необходимо отметить, что Батанову принадлежит и один весьма своеобразный рекорд, который он установил в 1959 году, выступая за «Зенит»: в течение одного месяца он умудрился забить два гола в собственные ворота. Что для нападающего, согласитесь, достижение уникальное. Справедливости ради, в промежутке между этими автоголами, он послал те же два мяча и в ворота соперников. Так сказать, «обнулился»... Но, несмотря на этот «автогольный» казус, в остальном Борис Батанов полностью оправдывал доверие тренеров, привнося в игру команды, кроме выраженного организаторского начала, ещё и ту необходимую «моторность» и неутомимость, которыми «Зенит» зачастую «додавливал» даже объективно более сильных соперников.
Беззаветных трудяг в футболе во все времена было немало, но большинство из них своим трудолюбием зачастую вынужденно компенсировали недостаток мастерства, технические или физические изъяны. Работоспособность же Батанова, напротив, являлась не компенсацией, а ярким добавлением к его очевидному классу. А вот такие игроки встречаются нечасто, они особо ценны и везде востребованы. Поэтому с самого начала было очевидно, что в «Зените» этот мастер ненадолго: коренной москвич, он оставался им всегда, откровенно скучая по родному городу и мотаясь домой, в столицу, как только предоставлялась малейшая для этого возможность. К тому же, что мог предложить ленинградский «Зенит» игроку, явно желающему большего, чем борьба за место в середине турнирной таблицы? В общем, неудивительно, что по окончании сезона-59, когда у «Зенита» дела вновь пошли наперекосяк, Батанов вернулся в Москву.
И оказался там не где-нибудь, а в «Торпедо». А «Торпедо» тех лет — это, знаете ли... Заводская команда, которой, казалось бы, по определению не пристали элегантный стиль и истинно аристократические манеры, «Торпедо», тем не менее в начале 1960-х, предстало перед своими болельщиками настоящим футбольным шедевром. Играли торпедовцы с видимым удовольствием, изящно и непредсказуемо, творили и фантазировали, а не «бодались» угрюмо, выцарапывая очки, уповая только на свои физические кондиции и снисходительность футбольной фортуны. И мудрый тренер Виктор Маслов старался не ограничивать своих игроков в их стремлении к творческому, импровизационному футболу, не загонять их в узкие рамки тактических схем и «заданий на игру». И команда у него была яркая, красивая, запоминающаяся, оставившая глубокий след в истории отечественного футбола. То «Торпедо» обоснованно считалось командой-эталоном, командой звёзд и командой-звездой, и на рубеже 1950-60-х её игрой заслуженно восхищались все, с восторгом констатируя, что в СССР, к компании московских «Динамо» и «Спартака», доминировавшим в отечественном футболе в последнее десятилетие, добавился ещё один суперклуб с большими амбициями и невероятным потенциалом.
Батанов и в этой замечательной команде пришёлся очень ко двору. Человек независимый и принципиальный, он, тем не менее, быстро завоевал в этой звёздной компании право на своё понимание игры, признанные торпедовские звёзды приняли его в свои ряды, а потрясающая работоспособность и футбольный интеллект Батанова ещё более расцветили и без того фееричную игру команды. И торпедовский «золотой дубль» 1960 года — это и его безусловная заслуга: футболист провёл пожалуй, лучший в своей послезенитовской карьере сезон.
Со временем из полусреднего нападающего он превратился в полузащитника, раскрывшись, как незаурядный диспетчер. На фоне своего напарника по полузащите, блистательного Валерия Воронина, Батанов, возможно, зрительно находился несколько в тени, но при этом дело своё делал чётко и классно, не только традиционно выполняя большой объём черновой работы, старательно подчищая неизбежные огрехи торпедовской примы, но и сам охотно дирижировал атакой команды, щедро раздавая точные, умные пасы своим партнёрам. По сути именно Боб, как называли Батанова в команде, во многом определял «игровой интеллект» «Торпедо», которым, в первую очередь, как раз и выделялся этот клуб в период своего расцвета. Причём, делал это настолько ненавязчиво и внешне просто, что неискушённый зритель зачастую даже и не понимал, насколько важен в игре команды этот, казалось бы, такой неяркий «работяга».
Завершив выступления на высшем уровне, 32-летний Борис Батанов немного поиграл за «родственную» команду Горьковского автозавода, потом помогал своему многолетнему партнёру Валентину Иванову тренировать московское «Торпедо», работал в детской школе этого клуба (один из его учеников — известный защитник «Торпедо» 1970-80-х Сергей Пригода), а затем долгие годы тренировал команды мастеров низших лиг от Владивостока и Благовещенска до Воронежа и Симферополя.
Да, поиграл Батанов за «Зенит» недолго, но полезно, заметно. И след в его истории оставил. И неудивительно, что, потеряв в конце сезона-59 сразу и Батанова, и завершившего карьеру Бондаренко, «Зенит», повалился. В начале чемпионата 1960 г. во всеуслышание объявив задачей на сезон восхождение на пьедестал, в итоге команда заняла лишь 15-е место – равнозначно заменить этих игроков оказалось попросту некем.
Всего за «Зенит» в 1958–59 г.г. Борис Батанов сыграл 46 матчей, забил 11 голов. В числе 33-х лучших — № 3 (1959). За олимпийскую сборную СССР провел 2 матча.
