Сегодня, 7 октября, исполняется 90 лет со дня рождения Фридриха Марютина — нападающего «Зенита» 1940-50-х, заслуженного мастера спорта СССР, одного из сильнейших форвардов в истории «Зенита».
Так получилось, что почти всю свою игровую карьеру Марютин связал со спортивным обществом «Зенит», представлявшим в то время оборонную промышленность СССР. Первые футбольные университеты он прошёл ещё до войны в подмосковной кузнице футбольных кадров, рабочем посёлке Подлипки (ныне г. Королёв). Находящаяся неподалёку знаменитая Болшевская трудовая коммуна ОГПУ № 1 им. Генриха Ягоды, в которой спорт был возведён в ранг культа, распространяла своё влияние и на все окружающие населённые пункты, поэтому и Подлипки считались посёлком спортивным. А расположенные вокруг крупные промышленные предприятия всемерно подпитывали многочисленные футбольные и другие спортивные команды заводской молодёжью. Вот так подлипкинский (калининградский) «Зенит» перед самой войной получил подкрепление в лице юного форварда Фридриха Марютина, который, хотя воспитанником колонии и не являлся, но ещё в детстве заразился любовью к футболу.
С началом войны вместе с семьёй юный футболист эвакуировался на Урал, в Свердловск (Екатеринбург), где вскоре начала выступать за местный «Зенит», а вскоре после войны, в 1946-м, оказался и в «Зените» ленинградском.
В начале того 1946 года под патронажем министра вооружения Д. Ф. Устинова в южном городе Фрунзе (Бишкек) — столице братской тогда республики Киргизии, был произведен большой сбор футбольных команд со всего Союза, представлявших ведомственное ДСО «Зенит». Цель — отобрать сильнейших игроков для футбольного флагмана отрасли из Ленинграда. Съехалось тогда с полдюжины «Зенитов» со всей страны, начали силой друг с другом меряться, а «большой» «Зенит», ленинградский, в полном составе на трибунах сидит, с тренером своим, Михаилом Бутусовым во главе. Сидят, и игроков оценивают, отбирают... Так в Ленинграде оказались Ковалёв, Фалин, Марютин из Свердловска и Комаров из Таганрога — почти всем им впоследствии довелось сыграть заметную роль в истории главной ленинградской команды
Правда, тренировавшему тогда «Зенит» Михаилу Бутусову, определённо благоволившему к дюжим молодцам наподобие себя самого, маленький и щуплый Марютин на фоне атлетов Комарова и Ковалёва явно не приглянулся, и оказался он в «Зените» исключительно по ходатайству ветеранов команды, которые опытным глазом сразу же по достоинству оценили 21-летнего инсайда. Но весь сезон-46 Марютину всё равно пришлось отыграть за зенитовский дубль. Сгоряча даже подумывал о возвращении обратно, в Подлипки, где в своё время начинал футбольную карьеру. Только в следующем году, уже при новом тренере Иване Таланове, Марютин впервые появился в основном составе ленинградского «Зенита».
В первой же игре с московским «Торпедо» молодой нападающий совершенно затерзал опекавших его защитников, забил гол, сделал голевую передачу и после такого яркого дебюта на долгие годы прочно застолбил за собой место в основе, играя одну из ключевых ролей в атакующих действиях команды.
Невысокого роста, лёгкий и маневренный, Фрида, как называли Марютина ленинградские болельщики, сильным поставленным ударом не обладал, в свалку у ворот обычно не лез, ни прыгучестью особой, ни уверенной игрой головой также не выделялся, да и был заметно «одноног». Зато отличался он исключительной мобильностью, высокой техникой, резким взрывным рывком и прекрасным видением поля. Мастер голевого паса, быстрый и вёрткий, он финтил и петлял по всему фронту атаки, выискивая слабое место в защитных рядах противника, куда мгновенно следовали острые, нацеленные, зрячие передачи. И передачи эти были хороши, и партнёры их ждали, забив с его пасов, пожалуй, большинство своих голов. Он и сам впоследствии признавался, что точный своевременный острый пас доставлял ему куда большее удовольствие, чем результативный удар по воротам.
Впрочем, голов за свой футбольный век Марютин всё равно успел забить не так уж и мало, особенно в первой половине карьеры, когда зенитовская атакующая круговерть времён тренера Лемешева могла вывести на решающий удар любого игрока линии нападения. К тому же, обладая развитым игровым чутьём и прекрасной стартовой скоростью, он нередко оказывался первым на отскочившем от вратаря или штанги мяче, и уж в таких случаях сильного удара обычно и не требовалось...
Очень энергичный и работоспособный, Марютин летал по всему полю, от штрафной до штрафной, успевая не только организовать или завершить атаку команды, но и всемерно помочь своей обороне. Из-за невзрачных габаритов в жёсткий стык с соперником шёл редко, зато отлично умел воспользоваться малейшей его ошибкой в приёме и обработке мяча, ловко «обкрадывая» его, стоило тому зазеваться, лишь чуть-чуть отпустить мяч от себя.
Но, в первую очередь, обладал Марютин именно незаурядным, общепризнанным талантом распасовщика, и на рубеже 1940-50-х годов зенитовец заслуженно считался одним из сильнейших инсайдов СССР. Тогда, вплоть до 1956-го, списки 33-х лучших составлялись нерегулярно, но в выходящие списки зенитовская «восьмёрка» неизменно включалась, уступая на своей позиции в этой футбольной «табели о рангах» лишь эталонному двужильному полусреднему вечного чемпиона тех лет ЦДКА, заслуженному-перезаслуженному Валентину Николаеву. Кстати, нелишним будет отметить, что в конце 1980-х большая группа футбольных специалистов, журналистов и ветеранов футбола провела серьёзную работу и задним числом составила списки 33-х лучших игроков сезона за все советские годы, начиная с 1918-го. Так вот Марютин в этих списках фигурировал аж шесть раз. За всю союзную историю «Зенита» столько же раз числился в этих списках только легендарный Леонид Иванов.
Как водится, Марютиным усиленно интересовались столичные клубы, в первую очередь, московские «Торпедо», «Спартак» и ВВС. Удачно поспособствовав несколько лет назад переходу из «Зенита» в «Спартак» Бориса Чучелова, бывший зенитовец Сергей Сальников решил посодействовать переходу в свою нынешнюю команду и воспитанника подмосковного футбола Марютина. Но успеха на сей раз не добился — и условия «Спартак» предложил слабенькие, да и семья форварда, коренные ленинградцы, ехать в Москву желанием не горела. Не сумел договориться с зенитовским форвардом и напористый торпедовский тренер Виктор Маслов. Хотя очень желал заполучить ленинградского инсайда в ряды своей команды. Только от назойливого внимания главкома ВВС Василия Сталина футболисту отвертеться не удалось, и, привезённый в Москву «чартерным» спецрейсом, Марютин под тяжёлым взглядом генерала Василия прямо в его кабинете подписал заявление о переходе в «Ватагу Васи Сталина» (так футбольные остряки расшифровывали название подшефной команды сына Отца народов). Однако в дело вновь вмешался покровитель «Зенита» Дмитрий Устинов, который сумел отстоять ведущего игрока своей команды от посягательств всемогущего генерала.
Марютин остался в Ленинграде и в 1952 году стал одним из двоих зенитовцев, включённых в первую послевоенную сборную СССР. В составе национальной команды вместе с ленинградским вратарём Леонидом Ивановым участвовал в знаменитом матче со сборной Югославии на Олимпиаде-52 в Хельсинки, в котором, хоть сам голов не забил, но был одним из самых заметных игроков на поле. На повторную игру с югославами Борис Аркадьев Марютина в состав не поставил, что до сих пор многие специалисты признают одной из знаковых ошибок великого тренера. Вышедшему на поле вместо Фриды юному Автандилу Чкуасели матч не удался, сборная СССР проиграла 1:3 и выбыла из борьбы. В том же году сборная была расформирована, а некоторые игроки команды были лишены званий заслуженных мастеров спорта. Но эти репрессии никак не коснулись Марютина, и вскоре он, наоборот, этого почётного звания был удостоен. Последним во всей истории «Зенита» союзных времён.
В «Зените» же тем временем происходила постепенная смена поколений, на замену постаревшим звёздам 1940-х приходили новые игроки, и были они весьма неплохи. Но среди них было уже куда меньше таких ярких личностей, как на рубеже 1940–1950-х. Да и новые тренеры «Зенита», явно уступая в профессиональных качествах безвременно ушедшему К. Лемешеву, создать из новичков яркий игровой ансамбль никак не могли. А потому игра команды стала проще, прямолинейней, началась тренерская чехарда, и «Зенит» постепенно сполз в нижнюю часть таблицы. Снизилась и результативность Марютина — поочерёдная потеря своих старых партнёров по атаке, особенно правого крайнего Николая Смирнова, с которым у Фриды было воистину телепатическое взаимопонимание, вынудило форварда отойти ещё ближе к центру поля, взяв на себя функции фактического плеймейкера.
А осенью 1954-го Марютин получает тяжёлую травму. И ведь всю карьеру прошёл без серьёзных повреждений, ловким был, юрким, угрём от грубиянов ускользал, убегал... Но вот, разменяв четвёртый десяток, в рядовом проходном матче на Кубок СССР с захудалым московским «Химиком», и не уберёгся. Мениск, крестообразная связка — и в результате, операция, более полугода на лечение и восстановление формы, и почти весь следующий сезон насмарку.
Единственным светлым пятном сезона-55 для Марютина остался, разве что, месячный осенний вояж с «Зенитом» в экзотический Китай. Проведя за это время 11 матчей с различными китайскими футбольными командами, зенитовцы без проблем победили в 10 из них, сведя вничью лишь стартовую встречу со сборной пекинского Института физкультуры (2:2). Общий же счёт мячей китайского турне 45:5. Фрида, только-только набиравший после травмы спортивную форму, в Китае особо не выделялся, но в историю тем не менее умудрился войти, перед одним из матчей обменявшись рукопожатием с самим «Великим кормчим китайского народа» Мао Цзэдуном, прибывшим на стадион, дабы лично поприветствовать футболистов, приехавших из тогда ещё братской страны. Этот момент был запечатлён фотокорреспондентами, и на следующий же день все китайские газеты на первых полосах многомиллионными тиражами опубликовали фотографию этого исторического рукопожатия.
Начал в составе «Зенита» Марютин и новый сезон 1956 года. Только вот игра команды с самого старта явно не задалась, как водится, начался поиск виновных, и в начале лета оказалось, что капитан команды Марютин «Зениту» уже не нужен — новый главный тренер Аркадий Алов, сам ещё сравнительно недавно выходивший на поле в зенитовской форме, настойчиво избавлялся от своих бывших партнёров.
Ещё полгода заслуженный мастер спорта СССР Фридрих Марютин оставался неприкаянным — ни работы, ни средств, ни перспектив. От отчаяния даже подался работать в магазин спорттоваров, но традиционно весьма затейливое торговое дело со всеми его многочисленными «нюансами» и «подводными течениями» оказалось ему, человеку простому, открытому, совсем не по нутру.
И только в 1957-м в Ленинграде вспомнили о заслуженном футболисте, ещё не так давно считавшемся одним из сильнейших нападающих страны. Тот сезон Марютин по приглашению тренера Ивана Таланова начал в ленинградском «Авангарде», перед которым была поставлена чёткая задача: выйти в этом же сезоне в лигу сильнейших. Задачу эту ленинградцы решили с блеском, а вклад в этот успех капитана команды Фридриха Марютина трудно переоценить. Но последствия травмы всё-таки сказывались, да и возраст подошёл... И в 1958-м в группе А в составе «Авангарда», который принял новое название «Адмиралтеец», 34-летний играющий тренер провёл всего пять матчей, после чего свою игровую карьеру завершил.
В 1959–1961 Фридрих Михайлович работал вторым тренером в том же «Адмиралтейце», помогая Николаю Люкшинову в выполнении задачи возвращения клуба в элиту советского футбола, в 1968–1969 помогал уже Артёму Фальяну восстанавливать разрушенный после 1967-го «Зенит». После тренировал заводские и клубные ленинградские команды (именно под его руководством команда объединения ЛОМО в 1979-м прервала десятилетнюю чемпионскую гегемонию клубного «Динамо» в первенствах Ленинграда), был одним из основателей СДЮШОР «Зенит».
Выйдя на пенсию, вместе со своим старинным приятелем и партнёром по команде Борисом Левиным-Коганом работал сторожем на зенитовской базе в Удельной.
Всего за «Зенит» в 1947–1956 годах Фридрих Марютин сыграл 230 матчей и забил 52 гола.
Лучший бомбардир «Зенита» в сезоне 1948 года — 9 голов.
В списках 33-х лучших — № 2 (1950, 1951); № 3 (1948)
В сборной СССР 1 матч.
Участник Олимпийских игр 1952 г.
Заслуженный мастер спорта СССР (1954).
Капитан «Зенита» в 1950-51, 1956
Член Клуба бомбардиров «Зенита» — Клуба 50
