Мне никогда не пришло бы в голову написать этот, в общем, исторический опус, но то, что произошло в 14 мая, а затем 29 августа, сподвигло меня рассказать, как мы обычные, в принципе, люди пришли в футбол, как начинали болеть за «ЗЕНИТ» и что эти победы для нас значат.
Предлагаю написать книгу воспоминаний болельщиков "Зенита" и в дальнейшем опубликовать ее. Я думаю всем будет приятно поделиться своими мыслями и почитать творения друзей!
Вот мой первый вклад: Начало
Я родился в далеком 1955 году. Как все мальчишки занимался спортом. Сначала рос, как раньше говорили, положительным мальчиком. Рядом с нашей Кронштадтской улицей где-то в середине шестидесятых Судостроительный завод имени А.А.Жданова построил прекрасный стадион. Кстати, сначала улица была Гаражной, потому что была почти на отшибе города, но туда пересилили семьи погибших в 1957 году подводников. Почти вся подлодка М-256 (тогда секретный проект) погибла при испытаниях нового типа вооружения, там был и мой отец – старший лейтенант Сидоренко Иван Сергеевич. И так как лодка, да и мы базировались в Кронштадте, то моя тетя обратилась к властям переименовать улицу в Кронштадтскую, и на удивление это было сделано.
В классе третьем я пошел записываться в секцию футбола «Ждановца». Интересен был отбор. Нас попросили бить пенальти вратарю второй мужской команды. Кто забьет, тот в составе. Если нет, не судьба. Когда я бил, к вратарю подошел его приятель и они стали что-то активно обсуждать. В этот момент я ударил. Удар был корявый, я зацепил землю. Но точно в угол и воротчик не стал при дружбане прыгать. Так я попал в основу. Кстати, тренером у нас был легендарный игрок «Зенита» Завидонов. Мы тогда впервые вышли на зеленый газон, до этого и после играли только на гаревом поле.. «Ждановец» тогда играл во второй группе в чемпионате города. Я попал во вторую детскую команду. Мы много ездили на автобусе, переезды были по 2-3 часа. Помню, играли мы с командой «Звезда». Я был полузащитником и метров с тридцати ударил пыром. Вратари были маленькие, и мяч спокойненько влетел в притирку с перекладиной. Мы выиграли 1-0, и тренер потом всех учил играть как Сергей. У нас были технари, они довольно здорово могли обмотать человек пять, но толку от них было мало. В конце концов упирались в защиту и теряли мяч. Тогда я понял, что удар это главное.
У нас во дворе была спортивная площадка. Мы ее окрестили «Автово Сквэр Гарден» и я сначала один, а потом и с друзьями стал там отрабатывать удары. Играть там было очень опасно, так как половина поля была покрыта желтым щебнем и мы придумали игру от ворот до ворот. Мы не должны были переходить середину поля, но бить старались сильно. Так сложился наш мир футбола. Мы были хозяевами на «Автово Сквэр Гарден», пропадали на площадке часов по пять-шесть каждый день, знали каждый бугорок, и если кто-то приходил с нами сразиться, мы били всех напрочь, даже намного более старших. Мы – это в первую очередь, мой лучший друг Мишка Шагун, Сашка Ткачев, Боб Файнштейн, Серега Юрин и потом Дворкин. Мы с Мишкой отрабатывали различные комбинации и каждый день становились все сильнее и сильнее.
Самое большое удовольствие было после наших экзекуций напиться газировки на пересечении улицы Зайцева и проспекта Стачек. Если были деньги, а они в основном были у Ткачева, мы пили с сиропом за 3 копейки, а так, как правило, пили без сиропа – за копеечку. Постепенно удар у меня стал настолько прицельным и сильным, что меня прозвали пушкой. «Автово Сквэр Гарден» стал нам тесен и мы каждый день проводили на гаревом поле стадиона «Ждановец». Меня взяли в сборную школы 389, хотя я был на год младше остальных ребят и мы дошли до финала первенства города. Этот финал я запомнил на всю жизнь. Меня из-за сильного удара поставили в защиту, хотя я часто подключался к атаке. Я очень быстро бегал, был, как говорят двужильным, и не боялся упустить своего нападающего. Но на мою беду попался такой же двужильный парень. Он рванул с середины поля и был уверен, что его догоню. Джентельменство, воспитанное на «Автово Сквэр Гарден» не позволило его сбить. Я пробежал с ним вровень, и он забил гол. Мы продули 0-1, все обвинили меня, и я не стал больше играть за школу. Зато я был кумиром и капитаном всех команд в пионерских лагерях. Тогда номер отряда ориентировочно соответствовал школьному классу, в котором мы учились. Так, например, девятый класс (десятый обычно не ездил из-за экзаменов) был первым отрядом, восьмой – вторым и так далее. Когда я был капитаном 5 отряда, мы обыграли второй, но апофеозом стала победа на следующий год нашего 3-го отряда над первым со счетом 4-3. Я тогда забил 3 гола и все девчонки, даже и постарше, были мои. После матча за мной бежала толпа младших мальчишек, кричали «Ура! Молодец». На скамеечке сидели очень симпатичные девушки. Одна из них спросила «Кто это такой?». Все заорали, что вы не знаете – это Серега Сидоренко, лучший футболист лагеря! Затем мы победили сборную, состоявшую из физруков и других работников лагеря. Это было мое становление как спортсмена, лидера и человека.
Болеть за «Зенит» я стал лет с восьми-девяти. Просил покупать мне специальные маленькие справочники-календари на каждый футбольный год, как ленинградские, так и московские. К 90-м годам у меня была прекрасная коллекция из таких книжечек. В 1966 году я «вышел» на международный уровень. Проводился чемпионат мира в Англии, и мне купили красочный буклет на плотной бумаге, там было много интересной информации, с расписанием игр во всех группах и на дальнейших стадиях. Надо было заполнить купон и отослать в Москву, но самое главное – оставалась таблица, которую я аккуратно вырезал, вставил в общую тетрадь и стал регулярно заполнять. Туда же я наклеивал все публикации и фотографии из газеты «Советский Спорт» и других. Наши игроки были для меня не просто кумирами – богами. Особенно все любили единственного ленинградца – зенитовца Василия Данилова. Потом где-то в 2005 году судьба свела нас в кардиологическом отделении Максимильяновской больницы, ох уж и наговорился я с ним. Жаль, что такой прославленный футболист долгое время был брошен на произвол судьбы, и только сейчас как-то клуб и город выправляют положение.
После чемпионата мира я стал скрупулезно заполнять таблицы всех первенств СССР, сильно интересовался официальной статистикой, вел свою.
Но важнее – мы с друзьями стали ходить на футбол, в ЦПКО на стадион им С.М. Кирова. Сначала изредка, затем все чаще и чаще. Я стал коллекционировать программки и в 1968 году мы сходили с Мишкой Шагуном на все домашние игры «Зенита». Легендарный 33-й сектор сформировался гораздо позже, а мы развлекали себя и других болельщиков смешными кричалками. На каждую команду у нас было по несколько придумок, порой очень едких, что иногда к нашей радости раздражало даже приезжих футболистов, голоса у нас были громкие. Для примера, про армянский «Арарат» мы кричали: «Арарат» Ереван – это стадо обезьян, а Хорен Оганесян – это главный обезьян». Тогда же приключилась интересная и очень полезная для нас история. Мы брали детские билеты за 10 копеек, их обычно продавали в сектор под табло. В то время на стадион мы приезжали на трамвае заранее, часа за два, гуляли по парку, знакомились с девчонками. А вот уезжать, особенно в будни вечером, было трудновато: трамвайное кольцо брали штурмом – народу ходило на футбол много!
Если смотреть на стадион со стороны памятника Кирову, слева было служебное крыло для команд, а справа, мы не раз видели, минут через 15 после матча отправлялся новенький шикарный «Икарус». Нам настолько надоело толкаться каждый раз при посадке в трамвай, что мы решили попробовать сесть в этот автобус. Тем более, что туда садились и старушки и помятые мужички и явно официальные лица, и их никто ничего не спрашивал. Мы довольно нагло пошли мимо ворот к автобусу, но вдруг сбоку охранник спрашивает «Вы куда?». Я говорю «В автобус». Он сказал «Понятно, что в автобус. Вы откуда?». Я не знал, что делать, но уверенно ответил «Из-под табла». И неожиданно охранник громко кричит водителю «Посади ребят. Они в табло работать помогают!». Мы тихонечко расспросили бабушек и узнали, что этот автобус забирает оставшихся контролерш и работников стадиона, задействованных в матче, и везет прямо к станции метро «Петроградская». Старушки нас запомнили, и когда после очередной игры новый охранник вдруг попросил нас показать удостоверения, они закричали, чтоб он к ребятам не приставал, они ведь в табло работать помогают. Так решилась наша судьба, мы «стали нештатными сотрудниками» и могли возвращаться со стадиона с комфортом.
В 1970 году молодежная газета «Смена» объявила городской конкурс на «Самого стойкого болельщика» «Зенита». Тогда перестали массово ходить на футбол, и один из ведущих и грамотных спортивных журналистов города Юрий Коршак придумал такое звание. По окончании сезона надо было представить в редакцию корешки билетов на все домашние матчи «Зенита». Мы с Мишей исправно ходили на все игры чемпионата, кубка СССР и даже на два или три товарищеских матча, рьяно поддерживали свою команду. В газете было объявлено, что среди всех болельщиков, сдавших все билеты в редакцию, будет проведен конкурс знатоков футбола и выявлен победитель. Мы ожидали, что участвовать в финальной стадии будет довольно много народу, и готовились очень серьезно. Изучали справочники, статистику, знали все не только про «Зенит», но и про другие команды. Например, сколько игр сыграл во всех чемпионатах страны донецкий «Шахтер», сколько одержал побед, ничьих и поражений и т.п. К нашему удивлению пришло всего 12 человек, вопросы были довольно сложные, и после всех проведенных туров осталось только трое: я, Миша и какой-то пенсионер, при чем результаты у нас были лучше. Подошел Коршак и сказал нам, что надо заканчивать и главный приз – футбольный мяч с подписями футболистов «Зенита» газета вынуждена отдать пенсионеру, так как он принес еще то ли билеты, то ли программки с предыдущих чемпионатов. Мы резонно ответили, что если бы нам кто-нибудь из редакции об этом сказал, мы бы за 3 года точно представили все, что можно и отвечали мы лучше. Тогда Коршак пошел на компромисс и назвал трех «Самых стойких болельщиков», но мяч вручил старейшему из победителей. После этого мы долго переживали, что нам не дали мяч, мы могли бы им играть (тогда у нас не было денег на хороший мячик). Это сейчас с высоты прожитых лет я понимаю, что играть таким мячом нам было бы кощунственно, а для ветерана – это большая память и заслуженная награда. А у нас впереди была вся жизнь, и ведь действительно многого мы в ней достигли!
Сергей Иванович Сидоренко
профессор Международной Славянской Академии
Предлагаю написать книгу воспоминаний болельщиков "Зенита" и в дальнейшем опубликовать ее. Я думаю всем будет приятно поделиться своими мыслями и почитать творения друзей!
Вот мой первый вклад: Начало
Я родился в далеком 1955 году. Как все мальчишки занимался спортом. Сначала рос, как раньше говорили, положительным мальчиком. Рядом с нашей Кронштадтской улицей где-то в середине шестидесятых Судостроительный завод имени А.А.Жданова построил прекрасный стадион. Кстати, сначала улица была Гаражной, потому что была почти на отшибе города, но туда пересилили семьи погибших в 1957 году подводников. Почти вся подлодка М-256 (тогда секретный проект) погибла при испытаниях нового типа вооружения, там был и мой отец – старший лейтенант Сидоренко Иван Сергеевич. И так как лодка, да и мы базировались в Кронштадте, то моя тетя обратилась к властям переименовать улицу в Кронштадтскую, и на удивление это было сделано.
В классе третьем я пошел записываться в секцию футбола «Ждановца». Интересен был отбор. Нас попросили бить пенальти вратарю второй мужской команды. Кто забьет, тот в составе. Если нет, не судьба. Когда я бил, к вратарю подошел его приятель и они стали что-то активно обсуждать. В этот момент я ударил. Удар был корявый, я зацепил землю. Но точно в угол и воротчик не стал при дружбане прыгать. Так я попал в основу. Кстати, тренером у нас был легендарный игрок «Зенита» Завидонов. Мы тогда впервые вышли на зеленый газон, до этого и после играли только на гаревом поле.. «Ждановец» тогда играл во второй группе в чемпионате города. Я попал во вторую детскую команду. Мы много ездили на автобусе, переезды были по 2-3 часа. Помню, играли мы с командой «Звезда». Я был полузащитником и метров с тридцати ударил пыром. Вратари были маленькие, и мяч спокойненько влетел в притирку с перекладиной. Мы выиграли 1-0, и тренер потом всех учил играть как Сергей. У нас были технари, они довольно здорово могли обмотать человек пять, но толку от них было мало. В конце концов упирались в защиту и теряли мяч. Тогда я понял, что удар это главное.
У нас во дворе была спортивная площадка. Мы ее окрестили «Автово Сквэр Гарден» и я сначала один, а потом и с друзьями стал там отрабатывать удары. Играть там было очень опасно, так как половина поля была покрыта желтым щебнем и мы придумали игру от ворот до ворот. Мы не должны были переходить середину поля, но бить старались сильно. Так сложился наш мир футбола. Мы были хозяевами на «Автово Сквэр Гарден», пропадали на площадке часов по пять-шесть каждый день, знали каждый бугорок, и если кто-то приходил с нами сразиться, мы били всех напрочь, даже намного более старших. Мы – это в первую очередь, мой лучший друг Мишка Шагун, Сашка Ткачев, Боб Файнштейн, Серега Юрин и потом Дворкин. Мы с Мишкой отрабатывали различные комбинации и каждый день становились все сильнее и сильнее.
Самое большое удовольствие было после наших экзекуций напиться газировки на пересечении улицы Зайцева и проспекта Стачек. Если были деньги, а они в основном были у Ткачева, мы пили с сиропом за 3 копейки, а так, как правило, пили без сиропа – за копеечку. Постепенно удар у меня стал настолько прицельным и сильным, что меня прозвали пушкой. «Автово Сквэр Гарден» стал нам тесен и мы каждый день проводили на гаревом поле стадиона «Ждановец». Меня взяли в сборную школы 389, хотя я был на год младше остальных ребят и мы дошли до финала первенства города. Этот финал я запомнил на всю жизнь. Меня из-за сильного удара поставили в защиту, хотя я часто подключался к атаке. Я очень быстро бегал, был, как говорят двужильным, и не боялся упустить своего нападающего. Но на мою беду попался такой же двужильный парень. Он рванул с середины поля и был уверен, что его догоню. Джентельменство, воспитанное на «Автово Сквэр Гарден» не позволило его сбить. Я пробежал с ним вровень, и он забил гол. Мы продули 0-1, все обвинили меня, и я не стал больше играть за школу. Зато я был кумиром и капитаном всех команд в пионерских лагерях. Тогда номер отряда ориентировочно соответствовал школьному классу, в котором мы учились. Так, например, девятый класс (десятый обычно не ездил из-за экзаменов) был первым отрядом, восьмой – вторым и так далее. Когда я был капитаном 5 отряда, мы обыграли второй, но апофеозом стала победа на следующий год нашего 3-го отряда над первым со счетом 4-3. Я тогда забил 3 гола и все девчонки, даже и постарше, были мои. После матча за мной бежала толпа младших мальчишек, кричали «Ура! Молодец». На скамеечке сидели очень симпатичные девушки. Одна из них спросила «Кто это такой?». Все заорали, что вы не знаете – это Серега Сидоренко, лучший футболист лагеря! Затем мы победили сборную, состоявшую из физруков и других работников лагеря. Это было мое становление как спортсмена, лидера и человека.
Болеть за «Зенит» я стал лет с восьми-девяти. Просил покупать мне специальные маленькие справочники-календари на каждый футбольный год, как ленинградские, так и московские. К 90-м годам у меня была прекрасная коллекция из таких книжечек. В 1966 году я «вышел» на международный уровень. Проводился чемпионат мира в Англии, и мне купили красочный буклет на плотной бумаге, там было много интересной информации, с расписанием игр во всех группах и на дальнейших стадиях. Надо было заполнить купон и отослать в Москву, но самое главное – оставалась таблица, которую я аккуратно вырезал, вставил в общую тетрадь и стал регулярно заполнять. Туда же я наклеивал все публикации и фотографии из газеты «Советский Спорт» и других. Наши игроки были для меня не просто кумирами – богами. Особенно все любили единственного ленинградца – зенитовца Василия Данилова. Потом где-то в 2005 году судьба свела нас в кардиологическом отделении Максимильяновской больницы, ох уж и наговорился я с ним. Жаль, что такой прославленный футболист долгое время был брошен на произвол судьбы, и только сейчас как-то клуб и город выправляют положение.
После чемпионата мира я стал скрупулезно заполнять таблицы всех первенств СССР, сильно интересовался официальной статистикой, вел свою.
Но важнее – мы с друзьями стали ходить на футбол, в ЦПКО на стадион им С.М. Кирова. Сначала изредка, затем все чаще и чаще. Я стал коллекционировать программки и в 1968 году мы сходили с Мишкой Шагуном на все домашние игры «Зенита». Легендарный 33-й сектор сформировался гораздо позже, а мы развлекали себя и других болельщиков смешными кричалками. На каждую команду у нас было по несколько придумок, порой очень едких, что иногда к нашей радости раздражало даже приезжих футболистов, голоса у нас были громкие. Для примера, про армянский «Арарат» мы кричали: «Арарат» Ереван – это стадо обезьян, а Хорен Оганесян – это главный обезьян». Тогда же приключилась интересная и очень полезная для нас история. Мы брали детские билеты за 10 копеек, их обычно продавали в сектор под табло. В то время на стадион мы приезжали на трамвае заранее, часа за два, гуляли по парку, знакомились с девчонками. А вот уезжать, особенно в будни вечером, было трудновато: трамвайное кольцо брали штурмом – народу ходило на футбол много!
Если смотреть на стадион со стороны памятника Кирову, слева было служебное крыло для команд, а справа, мы не раз видели, минут через 15 после матча отправлялся новенький шикарный «Икарус». Нам настолько надоело толкаться каждый раз при посадке в трамвай, что мы решили попробовать сесть в этот автобус. Тем более, что туда садились и старушки и помятые мужички и явно официальные лица, и их никто ничего не спрашивал. Мы довольно нагло пошли мимо ворот к автобусу, но вдруг сбоку охранник спрашивает «Вы куда?». Я говорю «В автобус». Он сказал «Понятно, что в автобус. Вы откуда?». Я не знал, что делать, но уверенно ответил «Из-под табла». И неожиданно охранник громко кричит водителю «Посади ребят. Они в табло работать помогают!». Мы тихонечко расспросили бабушек и узнали, что этот автобус забирает оставшихся контролерш и работников стадиона, задействованных в матче, и везет прямо к станции метро «Петроградская». Старушки нас запомнили, и когда после очередной игры новый охранник вдруг попросил нас показать удостоверения, они закричали, чтоб он к ребятам не приставал, они ведь в табло работать помогают. Так решилась наша судьба, мы «стали нештатными сотрудниками» и могли возвращаться со стадиона с комфортом.
В 1970 году молодежная газета «Смена» объявила городской конкурс на «Самого стойкого болельщика» «Зенита». Тогда перестали массово ходить на футбол, и один из ведущих и грамотных спортивных журналистов города Юрий Коршак придумал такое звание. По окончании сезона надо было представить в редакцию корешки билетов на все домашние матчи «Зенита». Мы с Мишей исправно ходили на все игры чемпионата, кубка СССР и даже на два или три товарищеских матча, рьяно поддерживали свою команду. В газете было объявлено, что среди всех болельщиков, сдавших все билеты в редакцию, будет проведен конкурс знатоков футбола и выявлен победитель. Мы ожидали, что участвовать в финальной стадии будет довольно много народу, и готовились очень серьезно. Изучали справочники, статистику, знали все не только про «Зенит», но и про другие команды. Например, сколько игр сыграл во всех чемпионатах страны донецкий «Шахтер», сколько одержал побед, ничьих и поражений и т.п. К нашему удивлению пришло всего 12 человек, вопросы были довольно сложные, и после всех проведенных туров осталось только трое: я, Миша и какой-то пенсионер, при чем результаты у нас были лучше. Подошел Коршак и сказал нам, что надо заканчивать и главный приз – футбольный мяч с подписями футболистов «Зенита» газета вынуждена отдать пенсионеру, так как он принес еще то ли билеты, то ли программки с предыдущих чемпионатов. Мы резонно ответили, что если бы нам кто-нибудь из редакции об этом сказал, мы бы за 3 года точно представили все, что можно и отвечали мы лучше. Тогда Коршак пошел на компромисс и назвал трех «Самых стойких болельщиков», но мяч вручил старейшему из победителей. После этого мы долго переживали, что нам не дали мяч, мы могли бы им играть (тогда у нас не было денег на хороший мячик). Это сейчас с высоты прожитых лет я понимаю, что играть таким мячом нам было бы кощунственно, а для ветерана – это большая память и заслуженная награда. А у нас впереди была вся жизнь, и ведь действительно многого мы в ней достигли!
Сергей Иванович Сидоренко
профессор Международной Славянской Академии