Автор: Дмитрий Дубровский
Скандал, который разразился вокруг, в общем, достаточно обычного для языка российской околофутбольной жизни, кажется, достаточно показателен. И показателен он во многих отношениях.
Прежде всего, в том, что касается проблемы двойных стандартов. Например, памятуя о сугубой принципиальности Комитета по этике в конфликте Денисова и Карпина, когда один получил по полной, а другому, что называется, «поставили на вид», я ничуть не удивлюсь грядущему суровому наказанию зенитовца. Однако вопрос, как представляется, существенно глубже. Хрюшки, бомжи, овц...бы – подставь нужное, дорогой и весьма многоуважаемый Комитет по этике, если, конечно, есть слух услышать, что именно кричали болельщики “Спартака”, несложным путем срифмовавшие «бомжи» и «анжи», а уже потом объединившие болельщиков обеих команд в социальную группу любителей сексуальных отношений с сельскохозяйственными животными. Кажется, на данном этапе дисциплинарное взыскание в отношении высказывания зенитовского полузащитника сродни штрафу, который у нас, вы будете смеяться, полагается за мат в публичном месте.
Ведь если в России по-честному штрафовать за мат на улицах, они опустеют, а казна будет ломиться от доходов. Кажется, самая большая проблема для Комитета по этике в данном случае заключается в том, что если Комитет по этике начнет работать не по принципу реакции на мнения отдельных функционеров российского футбола, а на реальную ситуацию с взаимоотношениями болельщиков клубов между собой, тогда, я боюсь, Широков прав, и чемпионат России придется вообще проводить при пустых трибунах. Ведь определение «двойных стандартов» достаточно простое – либо уж применять определенное правило в отношении всех, либо это будет то, что называется у правозащитников «избирательным правоприменением». Или, выражаясь более понятным болельщикам языком, скрупулезное следование судьей правилам, но только в отношении футболистов одной команды.
Некоторого перца общей ситуации с запросом в комитет по этике добавляет тот факт, что, например, по уголовным делам, вроде известной всем статьи 282 УК РФ, или гражданским делам, связанным с диффамацией, несчастным болельщикам «Спартака» придется публично доказывать, что обозначение «хрюшки» является собирательным для совокупности граждан по признаку их боления за «Спартак». И, далее, я хотел бы увидеть текст, в котором специалист в области психологии или лингвистики будет доказывать, что обозначение «хрюшки» является словесным унижением человека или группы лиц по признаку принадлежности к социальной группе «болельщики и футболисты команды Спартак». Не говоря уже о том, что можно, например, привлечь религиоведов, которые докажут, что свиньи являются нечистыми с ритуальной точки зрения в иудаизме и исламе и потому подобный термин является еще и разжиганием религиозной розни.
Другими словами, я не вполне уверен, что подобный сеанс самоунижения – это то, что вообще нужно в таких случаях.
Вторая проблема, как мне кажется, тоже связана с первой. Например, культурная антропология дает ответ на вопрос, как затеваются драки. Так, в русских деревнях парни на праздники дрались с парнями из других деревень, которые специально для того приходили в гости. Перед тем, как начать драку, нужно затеять ссору. А вот для ссоры хороши всякие обидные прозвища, которые давались оппонентам, причем среди них были и «татарва», и «немцы», и прочие, с точки зрения дразнящих, обидные прозвища. С этой точки зрения, любые такого рода коллективные обозначения болельщиков команды соперника направлены на то, чтобы его, как минимум, спровоцировать. Если не подраться, конечно. В то же время ясно, что то, что кому-то кажется обидным, для кого-то вполне нормально и даже становится самоназванием, и ничего зазорного он в этом не видит. Ясно и то, что для кого-то это может быть большим унижением и обидой. Что с этим делать, не вполне ясно, но то, что комитет по этике с этим не справится, это вот представляется вполне очевидным.
Самая же главная проблема, как кажется, вовсе не в этом. Российский футбольный мир раздирают серьезные, почти политические противоречия. Комитет по этике проигнорировал, как кажется, действительно серьезную проблему, сосредоточившись на фигуре Широкова. Дело в том, что кричалка «Анжи – бомжи – овц..бы», которую распевали спартаковские болельщики на матче, это не только пример радикальной ксенофобии, от которой обычно открещиваются официальные представители болельщиков (например, в памятной истории про банан). Здесь очевидна связь с другими инициативами болельщиков, в частности, сперва бойкотом ультрас ЦСКА финала Кубка, в котором играла их команда, а затем и инициативой болельщиков «Спартака» по бойкоту выездных матчей на Кавказе, поскольку, с одной стороны, по мнению авторов обращения, болельщиков «Фратрии», команды с Северного Кавказа играют нечестно, с другой – болельщики подвергаются реальной опасности.
Безусловно, инициативы такого рода – пример гражданской активности, только весьма, как мне представляется, специфической. Вопрос ведь в том, кто и на каком основании такие инициативы поддерживает. Действительно, нельзя сказать, что подозрения по поводу коррупционности футбола на Кавказе не имеют никаких оснований: этот регион в целом по стране выделяется фантастическим уровнем коррупции вообще, и было бы странно думать, что на футбол этот уровень не распространяется. Точно также нельзя утверждать, что болельщикам на Северном Кавказе ничего не угрожает – результаты многолетней политики борьбы с террором не очень-то убедительны как для международного сообщества, так и для обычных болельщиков. Тем не менее, остается устойчивое ощущение, что резон таких протестов не в этом. Кажется, что основное содержание таких инициатив уже выражено в этой самой кричалке «Анжи-овц...бы». И вот в этом самое страшное. Не только для футбола. Для страны. Манежную площадь помните?
