На днях наша команда играет на выезде в городе Грозный. Это будет очень важный с турнирной точки зрения матч, и конечно, клуб не останется без поддержки верных питерских фанатов. Редакция архива решила вспомнить, при каких обстоятельствах проходили первые выезд в этот неспокойный когда-то регион и соседние с ним территории. За командой тогда следовали буквально единицы верных поклонников, а испытания на их долю выпали довольно суровые.
Итак:
Ереван-1986, фанаты «Зенита» на фоне стадиона «Раздан»
Первый выезд в столицу Чеченской Республики — город Грозный — должен был состояться в сентябре 1994 года, когда наш «Зенит» барахтался в первой лиги недавно образованного чемпионата России. Ехал туда один (!) представитель Санкт-Петербурга —Алексей Каскевич по прозвищу «Левша». Этот матч должен был стать для него вторым на симпатичном двойнике Владикавказ-Грозный. Однако обстановка в Чечне на тот момент стала откровенно военной и игру отменили, команде «Эрзу» было засчитано техническое поражение (вскоре она совсем снимется с чемпионата), и наш герой поневоле ограничился посещением столицы Северной Осетии. На вопрос, как вообще можно было решиться на подобный вояж, Алексей философски заявил: «Ехать страшно, но .. ехать надо!». Вообще, следует сказать, что с первыми проявлениями предстоящего распада СССР и вытекающими отсюда сложностями во взаимоотношениях с местным населением, фанаты «Зенита» столкнулись еще в конце 80-х годов, на выездах в Армению и Грузию.
Вот что рассказывает Денис Чигляев, легендарный «Е2» :
— Кто из любителей футбола или журналистов может описать матч 1988 года «Арарат» — «Зенит»? В «Советском Спорте» был только протокол, а я могу. Мы со Спейсом никого из наших так и не дождались — пошли бродить но городу. Кругом толпы народу, митинга, — мы на один такой пришли, полная площадь перед театром, трибуна, микрофоны, у нас тогда еще такого увидеть было нельзя. Хоть и говорили все на своем языке, все равно было интересно. Только нас там чуть не убили — что, мол, вам тут надо, убирайтесь и все такое. Переночевали мы у знакомого моей матери, выходим утром на улицы, а по городу танки едут. Идем к стадиону, но дороге нас останавливают и говорят: «Езжайте домой, ребята, матча не будет». Мы со Спейсом — к директору стадиона... Матч, конечно, был, мы стояли и пели «Город над вольной Невой...». Больше нам ничего делать не оставалось, потому что розы и флаги у нас украли в местной столовой. Так что мы просто пели, а двое местных парней, спасибо им большое, как могли защищали нас от болельщиков «Арарата»...
Ему вторит Вадим Минаев, обладатель «Золотого сезона-1993»: «Тбилиси-89. Приехали вчетвером с друзьями, а там революция. Везде военная техника, к стадиону даже не подойти. Матч отменили. Хорошо, люди гостеприимные. Погуляли, потом в кафе с местными посидели. Но на следующий день пришлось отправляться домой, а ехать на переигровку сил уже не было».
Добавляет Николай Коломенский («Партизан»): «По дороге на двойник Тирасполь — Симферополь меня пытались ограбить. Три здоровых парня в тамбуре попросили показать, что в сумке. Увидев программки, обозвали меня барахольщиком и ушли. После матча с тираспольским «Тилигулом» (проиграли 0:2), втроем с Французом и Гастролером попытались заночевать на каком-то катере, но расшумелись, прибежал охранник и нас выгнал. Спали в итоге под кустами, накрывшись флагами. Ночевать на улице в южных городах для фаната было обычным явлением, поскольку милиция за нами не охотилась. Заехав в Одессу по дороге в Симферополь, мы тоже спали на скамейках, правда, на территории интерната. Подошли к хозяйке, пообещали вести себя тихо и попросили одеяла, поскольку было прохладно. Кроме одеял она еще и еды дала. В 91-м году был у меня и двойник Сухуми — Баку. Впервые увидел Черное море и виноградники за колючей проволокой. На сухумском стадионе местные мужики, обрадованные победой 4:1, предложили у них остановиться, но я отказался. Мы встретились с Денисом Е2 (на этом двойнике были только мы с ним), сняли домик, а наутро на автобусе через перевалы приехали в Тбилиси. Там — военное положение, комендантский час. Только присели на скамейку, как к нам подошли военные с автоматами: «Уходите!» Пошли в гостиницу. Администратор увидел, что мы русские: «Мест нет!» Объяснили, что ленинградцы, едем на футбол. «А, я думал, что вы москвичи. Ладно, оформлю». Наутро сели в поезд и поехали в Баку. Там тоже проиграли с крупным счетом. Вновь местные жители предлагали нам ночлег, но мы решили лететь. Денис отправился домой, я — в Москву на еврокубковый матч с участием московского «Динамо». Последним моим выездом 91-го была Алма-Ата. Летели с Вадиком Минаевым и командой — чартеров тогда для футболистов не было. Когда сели на дозаправку, испортилась погода. Взлет задержали на несколько часов. В Алма-Ату мы прилетели за полтора часа до начала матча. Игроки побросали вещи в гостинице — и сразу на стадион. Досадно проиграв «Кайрату» на последних минутах, «Зенит» практически оформил вылет во второй дивизион чемпионата СССР, но на следующий год из-за развала страны оказался в высшей лиге чемпионата России. 
Выездная статистика фана Мишеля
К неспокойным поездкам необходимо добавить такие населенные пункты, как Фергана, Наманган и не только. На этих листах вы можете видеть несколько выездных списков тех трудных лет, оцените по достоинству упорство фанатов. Во второй части публикации мы перенесемся на несколько лет вперед, и расскажем о трудной, но победной поездке двоих зенитчиков во Владикавказ-1997, в гости к весьма сильной в то время на футбольном поле и за его пределами, команде «Спартак-Алания». Этот рассказ непосредственного участника событий отлично передает дух и атмосферу выездного фанатизма середины «лихих 90-х», отношения с администрацией и руководством клуба, а также с игроками.
2 апреля. Владикавказ. 2 человека. Такие выезды бывают нечасто. Победу «Зенита» над «Аланией» на ее поле со счетом 2:0 ещё долго будут вспоминать питерские болельщики. Но особенно запомнится этот выезд двоим нашим друзьям. Они все-таки добрались до Владикавказа. Они были свидетелями этого сенсационного успеха. Они отфанатели весь матч, несмотря на летящие в них бутылки и несущиеся в их адрес угрозы. Эти двое — Крис и Зигзаг. Они — герои апреля. О том, как сложился для них этот выезд, мы попросили рассказать одного из них — Зигзага. Мы намеренно не вносили практически никаких изменений в его рассказ и не сильно сокращали его. Такой выезд должен быть описан так, как это хочет сделать человек, который на нем побывал. Итак, слово Зигзагу.
— На первый выезд в Сочи мы с Крисом не ездили, у меня не было ни денег, ни времени, у Криса — работа. Да и не хотелось особо — я в том году в Сочи был. Очень во Владик хотелось. Крис сначала не собирался во Владикавказ, но я его уговорил. Нашли мы денег и поехали в надежде, что обратно команда возьмет с собой. Денег хватало только на дорогу туда. На московские поезда билетов не было, и мы поехали до Москвы на мариупольском.
Дннм уехали, приехали ночью, погуляли по Москве, потом пошли встречать 5.15 поезд - думали, кто-нибудь приедет. За день до нас уехали Е2 с Поварником, но они доехали только до пикета милиции на Московском вокзале. Но мы-то не знали этого, думаем — Е2 если приехал, он обнаружится где-нибудь на вокзале. Поехали к Акуле (Акула — фанат ЦСКА — давний друг «зенитчиков» — прим. ред.).
Приехали — там Акула и Круглый... Ну, посидели с ними неплохо. Приехали на вокзал на тачке за две минуты до поезда, Круглому говорим: «Как хочешь: хочешь - едь, не хочешь - не едь». Он: «Ладно, не поеду». Стал из поезда выходить, а его проводница выпускать не хочет — мол, если зашел, выходить уже нельзя (вот бы все проводницы такими были — прим. ред. «33».). Но он все-таки вышел, а мы поехали.
Ехали с настоящими уголовниками. Один семь лет отсидел, другой — пятнадцать. Утром были во Владике. Там познакомились с местными, какими-то там заядлыми осетинами, дед и двое молодых, все время с ними. Потом поехали с одним, ему надо было адрес найти. Нашли, но человека там не было. Он говорит: «Ну ладно, расстанемся». Мы узнали, где лучшая гостиница во Владикавказе, ну и отправились туда. Весь город объехали, мимо гор проезжали, там бараны кругом.
Приехали в эту гостиницу, она «Владикавказ» называется, там — «Зенит». Колтун сидит, «Спорт-экспресс» читает. Мы подходим в розах, на него смотрим, и он такой: «Здравствуйте, ребята, вы приехали?». «Да, приехали». Ну что, — говорим, — победа будет? «Да какая победа, ребята?! Мы на ничейку, на ничейку, команда ведь сильная». «А где „Зенит“?». «А вон, тренируется».
Пошли туда, на лужайку. Сидим, камера какая-то снимает. Мы и не думали, что это НТВ. С Бышовцем поздоровались, всем помахали. Команда стоит, приятно, конечно, что приехали, но вида особого не показывают. Панов с палкой за Кондрашовым бегает, старуха местная говорит: «У нас палками нельзя драться», а мы прикалываемся. Потом команда ушла отдыхать, а мы решили у Белоцерковца и Дмитриева вещи оставить. Выписали пропуска, паспорта у нас отняли. Поднялись — Белоцерковец злой: «мы спим», но вещи оставили, пошли гулять. А на улице жара, градусов 27-28 в тени было, а на солнце так вообще немерено. ... Разделись по пояс, сразу со всех сторон понеслось: «У нас так не принято, у нас по пояс нельзя голым ходить». До меня еще с волосами все докапывались: «Девочка! Девочка!» (кто видел Зигзага, легко поймет, почему — не каждая девушка носит такие длинные волосы. — прим. ред. «33»).
Вообще, мы до матча еще были по-боевому настроены, а приставали в основном подростки лет по 16-17. Мы спрашиваем: «Где у вас магазин?», а они: «Ну-ка шарфики снимите? А то шарфиков у вас не будет больше. А ты что косичку носишь?». Мы их послали, пошли, купили все что нам надо было, короче, весело. Потом на стадион. А город живет футболом, все собираются. Зашли в столовую поесть. Солнце светит, здорово. Но никого нет. Думали, может кто на самолете прилетел. Спрашиваем — нет, никто не прилетел, никого не было.
На стадионе нас сразу на центральный сектор посадили, на четвертый ряд. Началась игра. Пенальти. Раз — мимо! Вокруг все злые, но «Алания» давит, они еще так спокойно ведут себя. А мы болеем. Песен не пели, только «Во всем!», «Эй, „Зенит“, давай вперед!», «Оле-оле». Народ не понимал, сначала просто смеялся, не больше. Когда «Зенит» первый гол, забил, полетели бумажки всякие в нас, скрученный картон такой.
Вокруг нас ОМОН места немного оставил. Внизу женщины сидели какие-то, хулиганы, но они не очень сильно нами интересовались. А сзади один ряд пустой был. Бумаги полетели — ОМОН говорит: «Спуститесь ниже». Мы на третий ряд спустились. Стоим, болеем. Стоять нам не давали постоянно. Мы только встанем, сзади: «Эй, садись, не видно футбола!»
Мы сидя стали болеть. В перерыве никуда не ходили, решили, что не надо. Второй тайм начался — Зуля гол забивает. Тут в нас уже бутылки полетели, семечки, Крису хотели на голову очистки высыпать. Но мы вскочили, давай шизовать. ОМОН говорит: «Пересаживайтесь на первый ряд». И мы уже на первом ряду, сами не свои от счастья, 2:0, а осетины злые, к Крису кто-то подлетел, по почкам ударил. Оборачиваемся, думаем: «Ну, сейчас будет битва!». А какая там битва — их 45 тысяч. Потом мне по шее прилетело. Потом пенальти — Березовский отбивает. Все вокруг вообще рассвирепели. Но ОМОН им по своему что-то сказал — наверное, про штраф какой-то тому, кто будет неправильно себя вести. А нам говорят: «Свисток — и вы сразу в раздевалку!»
Свисток просвистел, мы с Крисом в раздевалку, за нами сразу толпа ринулась, но милиционеры помогли. В раздевалке стоим, НТВ клички у нас спросило. Идет Виталий Леонтьевич (Мутко — прим. ред. «33») — мы к нему: «У нас ни копейки денег, забирайте нас в самолет!». А у нас действительно ни копейки, мы все просадили. Он говорит, мол, в самолет не знаю, как получится, и, недолго думая, открывает бумажник, дает 200 тысяч. Нас — в автобус, перед ним толпа осетин бешеных: «Отдайте нам двух болельщиков»! Мы с Крисом, конечно, не стали вылезать из автобуса, поехали.
С Пановым болтали, с Лебедем. У него, оказывается, дядя — генерал Лебедь. Приехали в аэропорт, Панов нам бутербродов дал, помидор. Виталий Леонтьевич потом говорит: «Нет, мы вас не можем взять, деньги-то вам нужны? Вот сейчас остановитесь в гостинице, а завтра на самолете до Москвы». Еще 100 тысяч дает. Мы к Гусакову подходим: «Юра, дай денег, Виталий Леонтьевич сказал — на самолет надо». Он: «У меня нет денег». Подходим к Мутко. Тот еще 100 тысяч дает. Но мы все равно на взлетную полосу, просимся, возьмите бедных фанатов! Гусаков: «Нас и так на два человека больше, разобьемся, это не шутки, езжайте сами!»
И самолет стал заводиться. Мы сидим, подходит какой-то местный, совершенно бандитского вида (а аэропорт находится в Беслане): «Вот вам, ребята, на еду» — и дает еще 50 тысяч. У нас уже 450. Мы с Крисом переглядываемся: можно на самолете и не лететь. Сидим дальше, подходит ОМОН: «Кто такие, чего сидите?». Отвечаем: «Вот, болельщики, команда улетает, не берут нас». ОМОНовцы удивились: «Они что, с ума сошли здесь вас бросать? Вас сейчас здесь убьют. Отсюда 3 километра до Ингушетии, и постоянно какие-нибудь диверсии. Вон, видите, там автоматчики по улицам ходят, сейчас комендантский час, на улицах — никого». И какая-то женщина подходит — отправитель самолетов: «Я их сейчас остановлю, ребята, вас возьмут». Пошли на взлетную полосу, но «Зенит» уже улетел. Нас развозка работников аэропорта отвезла на вокзал в Беслан. Приезжаем на вокзал — стоят милицейские «Жигули», и человек какой-то с ними. Тут трое наших автоматчиков, русских, подходят: «Никуда, ребята, от нас не отходите, а то вас здесь просто грохнут».
Сидим с ними, едим, пьем, и тут милиционер какой-то в штатском ко мне подходит. А я со стаканом лимонада стою. «Пойдем», — говорит. Взял у меня документы, смотрит: «А чего это у тебя волосы длинные?». Я говорю: «Так мне надо по учебе». «А зачем приехали сюда?». «На футбол». «Я этого не понимаю, не верю я тебе, а что в рюкзаке — макияж?». Я же разозлился и так открыто говорю: «Достал ты, нормальный парень я, что у вас здесь у всех?» Он: «Ну ладно, иди». Я выхожу — и автоматчики идут. Крис увидел, что меня вяжут, и автоматчиков послал меня выручать.
Стоим дальше с автоматчиками, и тут человек говорит: «Ребята, вам есть где переночевать-то?». «Нет». «Пойдемте ко мне». Автоматчики говорят: «Не ходите». Мы такие: «Ладно, пойдем». Он мне: «Ты волосы распусти, я за тебя отвечаю, тебе нечего бояться». Пришли к нему. А у него свой участок, два дома. Приносит напитки, еду — сала, помидоров, огурцов. Хорошо посиделимы с ним. Спать легли, просыпаемся — он на работу ушел, мама его объяснила, куда идти, проводила нас, и мы пошли. Пришли на вокзал, в час дня электричка до Минеральных вод. А времени где-то половина одиннадцатого. Мы — в ресторан привокзальный. Дешевый, блюда какие-то их местные, непонятные. Например, наш чебурек, только огромный — и там мяса без меры, пять тысяч стоит.
Приехали в Мин. воды, пришли в кассу, а денег уже не хватает до Питера. Думаем — ладно, попозже в Питер, все равно на «Ротор» не успеваем, поедем лучше в Ростов. Встречу назначили на вокзале в 9 часов. Приезжаем в 9:20, а поезд в 9:45. Подъезжает Крис в половину десятого, а мне билет по справке не продают, потому что она вся рваная. Стали бегать к администратору, туда-сюда, наконец купили — купе до Твери. Крис мне отдал все деньги — и я поехал. Хорошо, попутчики нормальные попались — кормили, поили. В Твери меня проводник будит. Я ему: «Да ладно, довези». Он: «Нет, не довезу». Гад такой попался. И тут бабушка одна просыпается: «Сколько надо проводнику дать, чтобы он тебя довёз?» «Да мне тридцатку хотя бы». «У меня нет тридцатки, на тебе десять». Тут вторая просыпается — раз и еще десять. И мужик просыпается — еще десять.
Я вышел, по справке купил билет — и через 50 минут уехал. Приехал в Питер в понедельник утром. А Крис собирался зависать в Ростове, поработать там, а потом ехать в Сочи... Так закончился этот великий выезд для Зигзага, Крис остался зависать в Ростове, откуда выехал в Сочи на матч «Жемчужина» — «Зенит», после чего присоединился ко всем лишь 23 апреля в Москве».
Записал Сабонис. «Знамя Зенита»,1997. Продолжение следует!
