Здравствуйте, поклонники фанатской истории. Сегодня мы публикуем интервью очень известного в наших кругах человека.
Олег был среди тех, кто видел как начало движения организованных болельщиков в Ленинграде 80-х, так и его продолжение в бурные 90-е.
Днепропетровск середины 80-х, Олег с флагом
Баглаев : На футбол я начал ходить с 1981-го. Тогда еще со старшими, а с 82-го уже сам. Я жил на Пискаревке и нас на футбол выезжало человек двадцать — банда такая. Мне тогда было лет 11-12, занимался футболом, сам играл, поэтому мне было интересно, я приобщился к этому делу. Сначала сидел на 14-м секторе и 33-й, конечно, видел со стороны. Было очень интересно смотреть, и мы решили, что надо идти именно туда..
У нас был один знакомый человек по кличке «Нотариус», он считался основой 47-го сектора, и сначала мы попали на 47-й, а оттуда уже начали потихоньку перебираться на 33-й. Дело в том, что на Кирова тогда перегородок между секторами не было, можно было за тайм перебраться с одного на другой под видом, что тебе в туалет надо, например. Ведь на 14-й сектор билеты по 10 копеек стоили, а на 47-й, 33-й – по рублю.
Тогда было условное разделение на «левых» и «правых»: 47-й сектор считался «левым», а 33-й — «правым». Между ними были очень натянутые отношения. Тот же Кастет, Чиполино ходили постоянно выяснять отношения. Не знаю точно, на какой почве эти разборки возникали… Может на флаги, на шарфы кого-то обуть хотели..
Шарфы тогда были у каждого свои, особенные. Каждый знал, у кого какой шарф, какой вязки… У кого-то бабушки на спицах вязали, а самыми крутыми считались шарфы машинной вязки. И еще более крутой вещью считался пусер (джемпер — прим. ред.). У меня самого он появился году в 85-м. Причем они тоже были разного качества, и в городе было всего два-три ателье, в которых можно было заказать себе пусер.
Время было такое, что на футбол ходили как на праздник, а готовились к этому празднику всегда. В день матча мы выезжали с самого утра с Пискаревки на остров. Стартовали в 9, хотя сам матч был в 7 вечера. Собирались на знаменитом трамвайном кольце, куда весь народ подходил. На трамваях приезжали, рядом сбоку автобусы останавливались бесплатные, с Петроградки.
Простояв там два часа, ты мог встретить практически всех. Правда некоторые люди прибывали туда уже непонятно в каком виде — на Петроградке тогда все покупали портвен. Очень стильной вещью считался инженерский дипломат. Еще кроссовки были, джинсы «Салют», но дипломат — в особенности, тогда на футбол вообще все ходили с ними, было очень солидно. Я и сам ходил с дипломатом, на котором была пара каких-то наклеек. Например, сборной Англии была, за большие деньги купленная.
Когда я перебрался на 33-й сектор, у меня появились новые знакомые. Прежде всего, познакомился с Андреем по кличке «Конь» (он недалеко от меня жил), потом с Фокой, Мишелем. Все — люди моего возраста. И втянуло меня в это дело.
Первый выезд у нас был очень интересный. Я в 84-м закончил школу — 8-й класс, и с меня требовали, чтобы я куда-то трудоустроился или учился дальше, а я вместо этого поехал в Москву на финал кубка с «Динамо». Спали тогда на скамейках на ВДНХ. Там была вся основа 33-го сектора на тот момент — Марадона, Ихтиандр, Вася Петрович… Мы тогда проиграли, к сожалению. В Москве же в плане поддержки очень плохо было — флаги нельзя, ничего нельзя. «Шайбу, шайбу» кричали.
![](https://img-fotki.yandex.ru/get/6409/140054494.0/0_8cde2_f9e73183_XL.jpg")
В 84-м я еще в Минске был, в Вильнюсе. В Москве — несколько раз. В Минске мне понравилось, очень хороший город. И люди там нормальные, ночевали мы у них. И поили нас и кормили. Вильнюс — это экстремальный выезд, конечно. В 84-м особых заморочек там не было, а в 85-м уже началось. На вокзал приезжаешь, а они камнями швыряются. Вильнюс — это самые запоминающиеся из тех лет выезда. Постоянное ощущение, что вокруг тебя вражеская территория — не то что Москва.
По тем годам мне больше всего запомнились фанаты московского «Спартака». Самые лучшие фанаты в союзе были. Флаги, шарфы, ленты… То, что сейчас «перфоманс» называется. И много их было. «Кони» по сравнению с ними на третьей или четвертой ступени находились. А на втором месте «Динамо», может быть, «Торпедо» — они тоже неплохо смотрелись. С «конями» у нас тогда еще и проблемы были. Не те были люди, с которыми дружить можно, и «мясники» нас об этом предупреждали.
Вильнюс середины 80-х
Я как свой флаг проносил — ломал в парке ветку, вставлял в штаны и шел, словно хромой. Таких хромых там человек тридцать набиралось. Тогда не шмонали так, как сейчас, — файеро-то никаких не было, а все флаги ведь были на учете. Когда люди ехали на выезд, звонили, просили дать флаг, шарф, шапку. Сколько я свой шарф на выезд давал! Многое сами делали. Я сам флаг шил. Три раза, на машинке.
Я покупал журналы, вырезал оттуда фотографии зарубежных фанатов, информацию по ним. Тогда ведь у половины до конца 80-х черно-белые телевизоры были. Пересказывали друг другу: «Вчера в новостях показывали две секунды итальянскую шизу». Я на эти журналы истратил тогда очень много денег. Итальянский стоил рублей 10. На эти деньги три дня можно было жить спокойно. Покупаешь журнал, потом опять продаешь, но уже дешевле, потому что он уже с вырезками.
Чем еще запомнились 80-е, так это тем, что было много личностей. Сейчас все деньги зарабатывают, а тогда можно было устроиться дворником и спокойно ездить на выезды. Фан Муммий-Троль вообще выходил якобы ведро мусорное выносить и уезжал в Киев вместе с ним. У него папа, кстати, в мэрии работал не последним человеком. Или вот Днепропетровск был тогда закрытый город, там иностранцев вообще не было. И когда кто-то приезжал с иностранным шарфом — я с «Аяксом» приехал — сразу «спецы» подходили, оперативники…
Про ленинградский рок-клуб знали человек двадцать: все это гонимо было, про концерты узнавали по телефону. Фанатское и рок-движения были близки. Фанаты считались прогрессивной частью молодежи, рок тоже был прогрессивным течением. Одни тогда состояли в комсомоле, пахали на заводах, другие работали вахтерами и могли спокойно ездить на выезды.
Когда вышли разгромные статьи про фанатов, мол, трамваи поломали, стекла повыбивали, была создана прикомсомольская организация специально для работы с болельщиками. Виталик-Панкуша как-то в эту систему влез и предложил привлекать фанатов к сельскохозяйственным работам: после этого болельщики ездили куда-то пропалывать турнепс. Про них даже в газете написали — молодцы, мол, фанаты, ездили на поле.
После погромов трамваев вначале 84-го перед игрой «Зенит» — «Пахтакор» на входе на стадион Кирова поставили оперативников, и всех людей, которые несли на себе значки и вообще что-то похожее на цвета, забирали в отделение милиции, которое там же, на Кирова, и было. Давали бирочки с номерами (у меня 29-й был), спрашивали, кто такой, что тут делаешь, откуда значок, кого еще их фанатов знаешь, фотографировали и переписывали паспортные данные. И отнимали все. Там целые мешки стояли с розетками.
Потом уже на секторе на каждом ряду сидели сотрудники милиции и, когда начиналась шиза, могли спокойно выцеплять того, кто заводит.
На базу на Удельную мы ездили постоянно, смотрели на тренировки. Нас тогда никто не выгонял, Садырин ни слова не говорил. На дубль постоянно ходили. Очень много свободного времени я проводил на футболе. Турниры побратимов-городов, игры вторых сборных… На Петроградке существовал клуб любителей футбола, в котором руководил Спиридонов, бывший игрок «Зенита», мы там по понедельникам собирались.
Меня Вася Петрович как-то свел с югославами в конце 80-х. Был какой-то серб Зоран, ультрас «Црвены Звезды», с которым мы фотками обменивались. Я с его помощью опубликовал в журнале SUPER TIFO фото фанатов «Зенита», году в 87-м или 88-м. За рубежом эта фотка многих очень удивила — неужели в России какие-то флаги есть, фанатизм?
Что касается понятия фанатской моды, то тогда большинство одевались так, как позволяло финансовое положение. Люди, у которых родители не имели большого достатка, одевались в то, что было. Те, кто был из более благополучных семей, могли выбрать что-то модное — кожаные куртки, джинсы, кроссовки. Пределом мечтаний у нас считался шарф какого-нибудь иностранного клуба, желательно английского, и футболка.
Но в общем не так уж важно было то, как ты одет. Вспоминая те годы, не могу сказать, что люди оценивали себя и друг друга по одежде. Кто ты есть на самом деле ты, показывали на секторе и на выезде.
Олег Баглаев, фото середины 90-х
Текст: Виталий Вейц, 2003
Полностью материал можно прочитать, пройдя по ссылке
Олег был среди тех, кто видел как начало движения организованных болельщиков в Ленинграде 80-х, так и его продолжение в бурные 90-е.
Днепропетровск середины 80-х, Олег с флагом
Баглаев : На футбол я начал ходить с 1981-го. Тогда еще со старшими, а с 82-го уже сам. Я жил на Пискаревке и нас на футбол выезжало человек двадцать — банда такая. Мне тогда было лет 11-12, занимался футболом, сам играл, поэтому мне было интересно, я приобщился к этому делу. Сначала сидел на 14-м секторе и 33-й, конечно, видел со стороны. Было очень интересно смотреть, и мы решили, что надо идти именно туда..
У нас был один знакомый человек по кличке «Нотариус», он считался основой 47-го сектора, и сначала мы попали на 47-й, а оттуда уже начали потихоньку перебираться на 33-й. Дело в том, что на Кирова тогда перегородок между секторами не было, можно было за тайм перебраться с одного на другой под видом, что тебе в туалет надо, например. Ведь на 14-й сектор билеты по 10 копеек стоили, а на 47-й, 33-й – по рублю.
Тогда было условное разделение на «левых» и «правых»: 47-й сектор считался «левым», а 33-й — «правым». Между ними были очень натянутые отношения. Тот же Кастет, Чиполино ходили постоянно выяснять отношения. Не знаю точно, на какой почве эти разборки возникали… Может на флаги, на шарфы кого-то обуть хотели..
Шарфы тогда были у каждого свои, особенные. Каждый знал, у кого какой шарф, какой вязки… У кого-то бабушки на спицах вязали, а самыми крутыми считались шарфы машинной вязки. И еще более крутой вещью считался пусер (джемпер — прим. ред.). У меня самого он появился году в 85-м. Причем они тоже были разного качества, и в городе было всего два-три ателье, в которых можно было заказать себе пусер.
Время было такое, что на футбол ходили как на праздник, а готовились к этому празднику всегда. В день матча мы выезжали с самого утра с Пискаревки на остров. Стартовали в 9, хотя сам матч был в 7 вечера. Собирались на знаменитом трамвайном кольце, куда весь народ подходил. На трамваях приезжали, рядом сбоку автобусы останавливались бесплатные, с Петроградки.
Простояв там два часа, ты мог встретить практически всех. Правда некоторые люди прибывали туда уже непонятно в каком виде — на Петроградке тогда все покупали портвен. Очень стильной вещью считался инженерский дипломат. Еще кроссовки были, джинсы «Салют», но дипломат — в особенности, тогда на футбол вообще все ходили с ними, было очень солидно. Я и сам ходил с дипломатом, на котором была пара каких-то наклеек. Например, сборной Англии была, за большие деньги купленная.
Когда я перебрался на 33-й сектор, у меня появились новые знакомые. Прежде всего, познакомился с Андреем по кличке «Конь» (он недалеко от меня жил), потом с Фокой, Мишелем. Все — люди моего возраста. И втянуло меня в это дело.
Первый выезд у нас был очень интересный. Я в 84-м закончил школу — 8-й класс, и с меня требовали, чтобы я куда-то трудоустроился или учился дальше, а я вместо этого поехал в Москву на финал кубка с «Динамо». Спали тогда на скамейках на ВДНХ. Там была вся основа 33-го сектора на тот момент — Марадона, Ихтиандр, Вася Петрович… Мы тогда проиграли, к сожалению. В Москве же в плане поддержки очень плохо было — флаги нельзя, ничего нельзя. «Шайбу, шайбу» кричали.
В 84-м я еще в Минске был, в Вильнюсе. В Москве — несколько раз. В Минске мне понравилось, очень хороший город. И люди там нормальные, ночевали мы у них. И поили нас и кормили. Вильнюс — это экстремальный выезд, конечно. В 84-м особых заморочек там не было, а в 85-м уже началось. На вокзал приезжаешь, а они камнями швыряются. Вильнюс — это самые запоминающиеся из тех лет выезда. Постоянное ощущение, что вокруг тебя вражеская территория — не то что Москва.
По тем годам мне больше всего запомнились фанаты московского «Спартака». Самые лучшие фанаты в союзе были. Флаги, шарфы, ленты… То, что сейчас «перфоманс» называется. И много их было. «Кони» по сравнению с ними на третьей или четвертой ступени находились. А на втором месте «Динамо», может быть, «Торпедо» — они тоже неплохо смотрелись. С «конями» у нас тогда еще и проблемы были. Не те были люди, с которыми дружить можно, и «мясники» нас об этом предупреждали.
Вильнюс середины 80-х
Я как свой флаг проносил — ломал в парке ветку, вставлял в штаны и шел, словно хромой. Таких хромых там человек тридцать набиралось. Тогда не шмонали так, как сейчас, — файеро-то никаких не было, а все флаги ведь были на учете. Когда люди ехали на выезд, звонили, просили дать флаг, шарф, шапку. Сколько я свой шарф на выезд давал! Многое сами делали. Я сам флаг шил. Три раза, на машинке.
Я покупал журналы, вырезал оттуда фотографии зарубежных фанатов, информацию по ним. Тогда ведь у половины до конца 80-х черно-белые телевизоры были. Пересказывали друг другу: «Вчера в новостях показывали две секунды итальянскую шизу». Я на эти журналы истратил тогда очень много денег. Итальянский стоил рублей 10. На эти деньги три дня можно было жить спокойно. Покупаешь журнал, потом опять продаешь, но уже дешевле, потому что он уже с вырезками.
Чем еще запомнились 80-е, так это тем, что было много личностей. Сейчас все деньги зарабатывают, а тогда можно было устроиться дворником и спокойно ездить на выезды. Фан Муммий-Троль вообще выходил якобы ведро мусорное выносить и уезжал в Киев вместе с ним. У него папа, кстати, в мэрии работал не последним человеком. Или вот Днепропетровск был тогда закрытый город, там иностранцев вообще не было. И когда кто-то приезжал с иностранным шарфом — я с «Аяксом» приехал — сразу «спецы» подходили, оперативники…
Про ленинградский рок-клуб знали человек двадцать: все это гонимо было, про концерты узнавали по телефону. Фанатское и рок-движения были близки. Фанаты считались прогрессивной частью молодежи, рок тоже был прогрессивным течением. Одни тогда состояли в комсомоле, пахали на заводах, другие работали вахтерами и могли спокойно ездить на выезды.
Когда вышли разгромные статьи про фанатов, мол, трамваи поломали, стекла повыбивали, была создана прикомсомольская организация специально для работы с болельщиками. Виталик-Панкуша как-то в эту систему влез и предложил привлекать фанатов к сельскохозяйственным работам: после этого болельщики ездили куда-то пропалывать турнепс. Про них даже в газете написали — молодцы, мол, фанаты, ездили на поле.
После погромов трамваев вначале 84-го перед игрой «Зенит» — «Пахтакор» на входе на стадион Кирова поставили оперативников, и всех людей, которые несли на себе значки и вообще что-то похожее на цвета, забирали в отделение милиции, которое там же, на Кирова, и было. Давали бирочки с номерами (у меня 29-й был), спрашивали, кто такой, что тут делаешь, откуда значок, кого еще их фанатов знаешь, фотографировали и переписывали паспортные данные. И отнимали все. Там целые мешки стояли с розетками.
Потом уже на секторе на каждом ряду сидели сотрудники милиции и, когда начиналась шиза, могли спокойно выцеплять того, кто заводит.
На базу на Удельную мы ездили постоянно, смотрели на тренировки. Нас тогда никто не выгонял, Садырин ни слова не говорил. На дубль постоянно ходили. Очень много свободного времени я проводил на футболе. Турниры побратимов-городов, игры вторых сборных… На Петроградке существовал клуб любителей футбола, в котором руководил Спиридонов, бывший игрок «Зенита», мы там по понедельникам собирались.
Меня Вася Петрович как-то свел с югославами в конце 80-х. Был какой-то серб Зоран, ультрас «Црвены Звезды», с которым мы фотками обменивались. Я с его помощью опубликовал в журнале SUPER TIFO фото фанатов «Зенита», году в 87-м или 88-м. За рубежом эта фотка многих очень удивила — неужели в России какие-то флаги есть, фанатизм?
Что касается понятия фанатской моды, то тогда большинство одевались так, как позволяло финансовое положение. Люди, у которых родители не имели большого достатка, одевались в то, что было. Те, кто был из более благополучных семей, могли выбрать что-то модное — кожаные куртки, джинсы, кроссовки. Пределом мечтаний у нас считался шарф какого-нибудь иностранного клуба, желательно английского, и футболка.
Но в общем не так уж важно было то, как ты одет. Вспоминая те годы, не могу сказать, что люди оценивали себя и друг друга по одежде. Кто ты есть на самом деле ты, показывали на секторе и на выезде.
Олег Баглаев, фото середины 90-х
Текст: Виталий Вейц, 2003
Полностью материал можно прочитать, пройдя по ссылке
