Здравствуйте, уважаемые ценители истории наших фанатов.
Сегодня мы публикуем интервью одного из самых верных верных поклонников нашей команды, Сергея «Гастролера».
Свою карьеру активного болельщика он начал еще в середине 80-х прошлого века, и по сей день его можно видеть на домашних и выездных матчах «Зенита». Таких людей в Движении всего несколько десятков, почет и уважение им!
Интервью для фан-издания «Знамя „Зенита“» он дал в конце 1995 года, наш клуб только-только вышел в высшую лигу. Все трофеи и свершения еще впереди.
Итак,
—Когда ты в первый раз пришел на стадион?
— Это было в 1979 году, меня привела на стадион мама. Она раньше была страстной любительницей футбола. Матч проходил на стадионе имени Ленина, «Зенит» играл с динамовцами из Тбилиси.
—Что осталось в твоей памяти от того дня?
— Не было туалетов и людей отправляли через деревянный мостик. Помню, что было холодно. Еще помню, меня удивило, как много болельщиков поддерживало наших соперников. Причем они сидели рядом с нами, ели вкусные помидоры, фрукты, а нам это было недоступно.
— Когда ты впервые оказался на секторе?
— На сектор я пришел в 1986 году, мне тогда было 16 лет. Пришел сам, как и большинство наших ребят. Играли с московским «Спартаком», из столицы приехало человек 70 фанатов. Вообще это не было для меня удивительным, они и раньше приезжали — в кепочках «Олимпиада-80», но в этот раз мне хотелось им что-нибудь противопоставить, и я подсел к нашим фанатам. Потом услышал песни «Город над вольной Невой», «Аврору» (т.е. «Знамя „Зенита“ реет над нами» — прим. ред.) и они мне очень понравились. 33-й тогда был забит полностью, места занимались заранее, и попасть туда было непросто.
— Почему ты пошел именно на 33 сектор, а не на 21 или 47, там ведь тоже сидели фанаты?
— Была интереснее поддержка, и можно сказать, что туда был отбор, то есть пускали не всех. Спрашивали, кто ты такой, зачем пришел и т.д. На секторе тогда заправляли Петрович, Кабан, Клоун, Хроник.
переполненный 33-й сектор. фото середины 80-х
— Помнишь свой первый выезд?
— Конечно, помню, это был матч с московским «Торпедо» в 1987 году. Я тогда работал сборщиком радиоаппаратуры на «Рудгеофизике». Сначала был в учениках, получал 60 рублей, потом — 75. Так что свои деньги у меня были. Купил себе билет за 4 рубля в сидячку, и поехал. Ни с кем не договаривался, поехал один, без цветов.
— Как ты отыскал стадион «Торпедо»?
— Я раньше бывал в Москве, но не знал, где стадион. Пришлось спросить как доехать, мне объяснили. Я увидел, где сидели наши фанаты в цветах, и подошел к ним. Было много знакомых лиц, а всего было порядка 60 человек. Сел, стал болеть. Программок никаких не покупал, мысль оправдать дорогу, продав в Ленинграде программку мне даже в голову не пришла. Наши сыграли вничью, у меня был обратный билет на «Красную стрелу» в сидячий вагон. В нем я и вернулся домой.
— С какими впечатлениями?
— Я себя почувствовал человеком, я почувствовал, что это мое: моя жизнь, моя любовь. С тех пор я езжу постоянно, и буду ездить до тех пор, пока существует такое слово «Зенит» и пока существую я сам.
— Когда ты почувствовал, что стал своим на грядке?
— С 1989 года. У меня стало больше знакомых, побывавших со мной в других городах, и самих выездов к тому времени было около десятка. Так вышло, что я зацепился с Французом, с Прокурором (он больше не ездит ), с Дервишем, с Каплей, с Маркизом.
Петрович, Клоун и Шарапов
Кабан - крайний справа
Вася Петрович и Антон Хроник в СКК
33-й сектор середины 80-х,фан Маркиз в центре фото в белой майке
группа наших фэнов на выезде в Киев, 1988 год
— То есть ты, что называется, попал в грядку?
— Да, я именно «попал». Видимо, подействовали какие-то мелочи в моем поведении. Во всяком случае, с меня ничего не сняли и денег у меня не отбирали, ездил я спокойно. В том же 1989 году я приобрел пусак (т. е. свитер — прим. ред.), а до этого ездил только с розой, то есть с шарфом. Сначала шарф у меня был вязаный, — его связала моя мама, но он попачкался, разорвался и развалился от ветхости. А махровый я сделал сам из полотенца, мне понравились яркие цвета.
— Ты просто взял и разрезал полотенце?
— Нет, его разрезала и сшила все та же мама. Кстати, не у меня одного была такая роза — Бутерброд тоже разрезал махровое полотенце, и таскал его, как зенитовскую розетку.
Говорит Миша-Француз: «Что хорошо в Сергее, так это то, что он легко идет на контакт, в том числе с представителями других фанатских группировок. После Сапога, Левши, Бибигона, Сабониса, Дятла и Стоматолога он — первый по связям. По известности среди других фанатов у нас, конечно, впереди Клоун и Е2. В первый раз Гастролера я встретил в Минске в 89-м году. Он приезжал со своей будущей женой Наташей. Вообще по части женщин на нашей грядке ему нет равных. На каждом выезде с кем-нибудь знакомится. По моим представлениям о жизни, Серега — порядочный человек. На него всегда можно положиться, меня он еще ни разу не подводил, а ездим мы с ним уже давно. Наверное, поэтому мы с ним на короткой ноге. А может быть, играет свою роль тот факт, что мы живем рядам и часто бываем друг у друга в гостях».
— Все-таки, как бы ты расставил свои пристрастия в жизни ? Что у тебя на первом месте, что на втором?
— Очередность такая: «Зенит», веселое застолье, женщины. Хотя где-то внутри я понимаю, что это для меня — одно и то же... Мы заряжаемся. Это — самый настоящий допинг. Это раскрепощает, появляется сила голоса. Появляется ощущение торжественности момента, причастности к происходящему на поле. Появляется какое-то предвкушение победы, и получается триединство: душа — футбол — победа.
— Как и когда возникла твоя кличка?
— Она закрепилась за мной в 1988-м. Мы были на выезде, я по жизни был не совсем в нормальном русле и не хотел ехать домой. Вот тогда я и сказал эту фразу: «Ребята, давайте домой не поедем, давайте еще погастролируем!»
— Многие из тех, кто были тогда с тобой, остались сегодня на грядке?
— Сейчас настали тяжелые времена. Кто-то ушел в бизнес, а кому-то, наоборот накладно с деньгами. Мне кажется, в основном все упирается в деньги, и народ не ездит в основном по финансовым соображениям. Грядка наша резко поредела с 1990 года, фан-движение в Питере пошло на убыль, да и не только в Питере. Но если у «Зенита» будет высшая лига, по-моему, ездить будет больше народу. Это однозначно.
— Что ты можешь сказать о зачинателях зенитовского фан-движения?
— В авторитете они были, конечно, не из-за своих выездов, а из-за того, что они вообще это начали. Если измерять в поколениях, сейчас подавляющее большинство из тех, кто ездит, представители третьего поколения фанатов.
— Какие у тебя есть пожелания фанатам?
— Всем ребятам успехов, побед, совершения всех задуманных выездов, и больших побед «Зениту». И еще хочу высказать большую благодарность Павлу Федоровичу Садырину. Я в него верил, верю и буду верить!
— А почему ты сейчас вспомнил о Садырине?
— Он фанат питерского футбола. В нем чувствуется какой-то наш, фэнский дух. Он, как настоящий фанат, перешагнул через собственные амбиции, забыл про все плохое и вернулся в Питер в трудный для команды час.
Конец.
Беседу в поезде Санкт-Петербург — Адлер вел Слава «Капитан». Знамя Зенита, №1, 1995 г.
Середина 90-х. фан Гастролер в центре снимка с шарфом в руках. Слева в джинсовой куртке - Макс Пацифик, автор Фан-Архива
Оригинал интервью читайте на сайте нашего архива.
Продолжение воспоминаний фанатов-ветеранов ждите в следующих записях нашего блога.
До скорых встреч.
Сегодня мы публикуем интервью одного из самых верных верных поклонников нашей команды, Сергея «Гастролера».
Свою карьеру активного болельщика он начал еще в середине 80-х прошлого века, и по сей день его можно видеть на домашних и выездных матчах «Зенита». Таких людей в Движении всего несколько десятков, почет и уважение им!
Интервью для фан-издания «Знамя „Зенита“» он дал в конце 1995 года, наш клуб только-только вышел в высшую лигу. Все трофеи и свершения еще впереди.
Итак,
—Когда ты в первый раз пришел на стадион?
— Это было в 1979 году, меня привела на стадион мама. Она раньше была страстной любительницей футбола. Матч проходил на стадионе имени Ленина, «Зенит» играл с динамовцами из Тбилиси.
—Что осталось в твоей памяти от того дня?
— Не было туалетов и людей отправляли через деревянный мостик. Помню, что было холодно. Еще помню, меня удивило, как много болельщиков поддерживало наших соперников. Причем они сидели рядом с нами, ели вкусные помидоры, фрукты, а нам это было недоступно.
— Когда ты впервые оказался на секторе?
— На сектор я пришел в 1986 году, мне тогда было 16 лет. Пришел сам, как и большинство наших ребят. Играли с московским «Спартаком», из столицы приехало человек 70 фанатов. Вообще это не было для меня удивительным, они и раньше приезжали — в кепочках «Олимпиада-80», но в этот раз мне хотелось им что-нибудь противопоставить, и я подсел к нашим фанатам. Потом услышал песни «Город над вольной Невой», «Аврору» (т.е. «Знамя „Зенита“ реет над нами» — прим. ред.) и они мне очень понравились. 33-й тогда был забит полностью, места занимались заранее, и попасть туда было непросто.
— Почему ты пошел именно на 33 сектор, а не на 21 или 47, там ведь тоже сидели фанаты?
— Была интереснее поддержка, и можно сказать, что туда был отбор, то есть пускали не всех. Спрашивали, кто ты такой, зачем пришел и т.д. На секторе тогда заправляли Петрович, Кабан, Клоун, Хроник.
переполненный 33-й сектор. фото середины 80-х
— Помнишь свой первый выезд?
— Конечно, помню, это был матч с московским «Торпедо» в 1987 году. Я тогда работал сборщиком радиоаппаратуры на «Рудгеофизике». Сначала был в учениках, получал 60 рублей, потом — 75. Так что свои деньги у меня были. Купил себе билет за 4 рубля в сидячку, и поехал. Ни с кем не договаривался, поехал один, без цветов.
— Как ты отыскал стадион «Торпедо»?
— Я раньше бывал в Москве, но не знал, где стадион. Пришлось спросить как доехать, мне объяснили. Я увидел, где сидели наши фанаты в цветах, и подошел к ним. Было много знакомых лиц, а всего было порядка 60 человек. Сел, стал болеть. Программок никаких не покупал, мысль оправдать дорогу, продав в Ленинграде программку мне даже в голову не пришла. Наши сыграли вничью, у меня был обратный билет на «Красную стрелу» в сидячий вагон. В нем я и вернулся домой.
— С какими впечатлениями?
— Я себя почувствовал человеком, я почувствовал, что это мое: моя жизнь, моя любовь. С тех пор я езжу постоянно, и буду ездить до тех пор, пока существует такое слово «Зенит» и пока существую я сам.
— Когда ты почувствовал, что стал своим на грядке?
— С 1989 года. У меня стало больше знакомых, побывавших со мной в других городах, и самих выездов к тому времени было около десятка. Так вышло, что я зацепился с Французом, с Прокурором (он больше не ездит ), с Дервишем, с Каплей, с Маркизом.
Петрович, Клоун и Шарапов
Кабан - крайний справа
Вася Петрович и Антон Хроник в СКК
33-й сектор середины 80-х,фан Маркиз в центре фото в белой майке
группа наших фэнов на выезде в Киев, 1988 год
— То есть ты, что называется, попал в грядку?
— Да, я именно «попал». Видимо, подействовали какие-то мелочи в моем поведении. Во всяком случае, с меня ничего не сняли и денег у меня не отбирали, ездил я спокойно. В том же 1989 году я приобрел пусак (т. е. свитер — прим. ред.), а до этого ездил только с розой, то есть с шарфом. Сначала шарф у меня был вязаный, — его связала моя мама, но он попачкался, разорвался и развалился от ветхости. А махровый я сделал сам из полотенца, мне понравились яркие цвета.
— Ты просто взял и разрезал полотенце?
— Нет, его разрезала и сшила все та же мама. Кстати, не у меня одного была такая роза — Бутерброд тоже разрезал махровое полотенце, и таскал его, как зенитовскую розетку.
Говорит Миша-Француз: «Что хорошо в Сергее, так это то, что он легко идет на контакт, в том числе с представителями других фанатских группировок. После Сапога, Левши, Бибигона, Сабониса, Дятла и Стоматолога он — первый по связям. По известности среди других фанатов у нас, конечно, впереди Клоун и Е2. В первый раз Гастролера я встретил в Минске в 89-м году. Он приезжал со своей будущей женой Наташей. Вообще по части женщин на нашей грядке ему нет равных. На каждом выезде с кем-нибудь знакомится. По моим представлениям о жизни, Серега — порядочный человек. На него всегда можно положиться, меня он еще ни разу не подводил, а ездим мы с ним уже давно. Наверное, поэтому мы с ним на короткой ноге. А может быть, играет свою роль тот факт, что мы живем рядам и часто бываем друг у друга в гостях».
— Все-таки, как бы ты расставил свои пристрастия в жизни ? Что у тебя на первом месте, что на втором?
— Очередность такая: «Зенит», веселое застолье, женщины. Хотя где-то внутри я понимаю, что это для меня — одно и то же... Мы заряжаемся. Это — самый настоящий допинг. Это раскрепощает, появляется сила голоса. Появляется ощущение торжественности момента, причастности к происходящему на поле. Появляется какое-то предвкушение победы, и получается триединство: душа — футбол — победа.
— Как и когда возникла твоя кличка?
— Она закрепилась за мной в 1988-м. Мы были на выезде, я по жизни был не совсем в нормальном русле и не хотел ехать домой. Вот тогда я и сказал эту фразу: «Ребята, давайте домой не поедем, давайте еще погастролируем!»
— Многие из тех, кто были тогда с тобой, остались сегодня на грядке?
— Сейчас настали тяжелые времена. Кто-то ушел в бизнес, а кому-то, наоборот накладно с деньгами. Мне кажется, в основном все упирается в деньги, и народ не ездит в основном по финансовым соображениям. Грядка наша резко поредела с 1990 года, фан-движение в Питере пошло на убыль, да и не только в Питере. Но если у «Зенита» будет высшая лига, по-моему, ездить будет больше народу. Это однозначно.
— Что ты можешь сказать о зачинателях зенитовского фан-движения?
— В авторитете они были, конечно, не из-за своих выездов, а из-за того, что они вообще это начали. Если измерять в поколениях, сейчас подавляющее большинство из тех, кто ездит, представители третьего поколения фанатов.
— Какие у тебя есть пожелания фанатам?
— Всем ребятам успехов, побед, совершения всех задуманных выездов, и больших побед «Зениту». И еще хочу высказать большую благодарность Павлу Федоровичу Садырину. Я в него верил, верю и буду верить!
— А почему ты сейчас вспомнил о Садырине?
— Он фанат питерского футбола. В нем чувствуется какой-то наш, фэнский дух. Он, как настоящий фанат, перешагнул через собственные амбиции, забыл про все плохое и вернулся в Питер в трудный для команды час.
Конец.
Беседу в поезде Санкт-Петербург — Адлер вел Слава «Капитан». Знамя Зенита, №1, 1995 г.
Середина 90-х. фан Гастролер в центре снимка с шарфом в руках. Слева в джинсовой куртке - Макс Пацифик, автор Фан-Архива
Оригинал интервью читайте на сайте нашего архива.
Продолжение воспоминаний фанатов-ветеранов ждите в следующих записях нашего блога.
До скорых встреч.