Блог архива болельщиков «Зенита»

82
113

«Лучшая часть жизни фаната Сократеса»

Всем привет.

Сегодня мы продолжаем серию публикаций о лучших людях нашего движения фанатов и болельщиков Зенита, нашим собеседником станет фан Сократес, в миру Михаил Сербинов.

Интервью 2010 года, подготовил Алексей Антипов.

Итак:


группа наших фэнов на Витебском вокзале, 1986 год. Миша Сократес второй слева в верхнем ряду

Накануне 30-летнего юбилея зенитовского фан-движения Михаил Сербинов, он же Сократес, вспоминает лучшие выезды 80-х, объясняет происхождение своего прозвища и утверждает, что нынешний «Зенит» - на правильном пути.

– Фанатская история началась для меня в 1982 году, в 15-летнем возрасте, – вспоминает Михаил. – Были зимние каникулы, а в СКК как раз проводился турнир породненных городов с участием «Зенита». Я решил сходить посмотреть, хотя до этого следил за нашей командой по телевизору и по публикациям в газетах. Случайно купил билет на 6 сектор и там увидел достаточно большую группу людей, одетых в цвета нашего клуба – шарфы, береты, сине-бело-голубые бейсболки. Фанаты пели песни, заряжали речевки. Меня это настолько захватило, что я посетил все оставшиеся матчи турнира и с этого момента стал ходить на стадион постоянно. Жизнь моя резко переменилась.

– Турнир породненных городов был популярен среди ленинградцев?


– Да. Начало года, январь. Можно было посмотреть, как команда готовится к сезону, оценить ее новичков. Да и соперники приезжали сильные – то же «Динамо» из Дрездена. Это была одна из редких возможностей приобщиться к европейскому футболу, ведь в еврокубках тогда «Зенит» практически не выступал.

– Стать фанатом в те годы было непросто, нужно было каким-то образом заслужить авторитет. Как вы вошли в эту систему?

– Не скажу, что я влился в коллектив сразу, постепенный был процесс. Поначалу на новичков не обращали особого внимания, потом начинали завязываться какие-то знакомства. Я общался с людьми, которые не входили в основу зенитовского фан-движения. Позже, на выездах познакомился с костяком и влился в эту команду.

– Первые матчи сезона в те годы «Зенит» также проводил в СКК. Удавалось сесть вместе?


– Несмотря на аншлаги, мы всегда старались купить билеты в 6 сектор. Договаривались с кассиром комплекса, за дополнительную плату он был готов нам помочь. Именно на 6 секторе в СКК в начале 80-х собирались фанаты. Позже мы переместились на трибуну за воротами.

– Ваш первый выезд также датирован 1982 годом?

– Да, это был матч со «Спартаком». В Москву собиралось много ребят, для которых этот выезд также должен был стать первым. Пошли в железнодорожные кассы на Грибоедова, купили билеты. И тут внезапно умер Брежнев. Для нас это стало шоком. По тем временам – примерно то же самое, что и смерть Сталина для наших родителей. Человек столько лет возглавлял страну, что дальше – непонятно. Многие даже не обратили внимания на то, что матч перенесли на несколько дней, и поехали в Москву, чтобы присутствовать на похоронах. Мне же с друзьями удалось поменять билеты, в столицу мы отправились, уже предполагая, какой «теплый» милицейский прием нас ждет, ведь несколько дней Москва находилась практически на осадном положении. Мы доехали до Твери, а там пересели в электричку. Там я познакомился с Блондином, Петрухой и другими фанатами. Поскольку ребята были старше, они меня даже в каком-то смысле опекали.

В Москве оказалось очень много милиции, в том числе с собаками. Пройти в ЛФК ЦСКА можно было только в сопровождении взрослых, а мои новые друзья все куда-то подевались. Я попросил какого-то мужчину провести меня, отрекомендовав своим сыном. На трибуне мы все сидели вразнобой, ни о какой организованной поддержке речи не шло.

– Как отнеслись к этому вояжу ваши родные?

– Плохо (улыбается). Родители отдыхали в Сочи, а дедушке с бабушкой я ничего не стал говорить – написал записку. По возвращении состоялся неприятный разговор. Мои близкие всегда связывали фанатизм с проблемами в школе. Успеваемость у меня тогда действительно упала – все мысли были связаны с «Зенитом».

– В итоге родители смирились?

– Смирились, а что им оставалось? Ну, пытались как-то выловить меня на вокзале. Но я же знал, как они это делают (смеется).

– С высоты прожитых лет как вы можете охарактеризовать те события? Это было самоутверждение с вашей стороны?

– Нет, это просто было хорошее хобби, которое очень многое внесло в мою жизнь. Удавалось смотреть новые города, завязывать новые знакомства. Основное общение у меня проходило не с одноклассниками, а именно с ребятами с сектора. Вряд ли мы так самоутверждались.

– Но при этом фанатское братство было все же не совсем легальным.

– Проблем всегда куча была. После школы – в институте. Выезды, естественно, отражались на учебе. У нас в стенах ЛИАПа висел большой лист ватмана. На нем было написано «позор такому-то из такой-то группы», который сильно не успевает. В деканат вызывали постоянно. Приходилось общаться с правоохранительными органами. Помните историю гражданина Успенского, который возглавлял какой-то отдел КГБ по борьбе с фанатами?

– Помню. Шарапов рассказывал. Вас это тоже коснулось?

– Как-то я пришел провожать наших ребят на Витебский вокзал, ко мне подходят крепкого телосложения люди и просят с ними пройти. «Что такого? – спрашиваю, – я здесь просто гуляю». Завели меня в вокзальную комнату, похожую на школьный класс. Там, как прилежные ученики, уже сидят другие фанаты. Кто-то с задних рядов сказал: «О, Сократеса привели». В общем, взяли нас на карандаш. Но тесно познакомиться с Успенским мне не удалось. К себе он не вызывал, хотя с другими фанатами общался плотно.

А вот в институте с дневного отделения меня отчислили. Не до учебы мне тогда было. Надо экзамен сдавать, а ты думаешь о том, как набрать средств для очередного выезда. В итоге прогулы взяли верх, но родители заготовили какие-то справки, и мне удалось перевестись на вечерний факультет. Параллельно я пошел работать, появились какие-то деньги. Но вот объяснить работодателям, почему я пропадаю на несколько дней, оказалось непростой задачей. Приходилось обращаться в поликлинику. Врач уже был готов к тому, что перед очередной поездкой на футбол я приду к нему брать больничный.

– Принадлежность к фанатам поднимала ваш авторитет среди сверстников?

– А где как. В школе – вряд ли, в студенческой среде уже появлялись люди, болеющие за «Зенит», хотя в ЛИАПе их было немного. Кто-то ходил в зенитовской атрибутике, просил меня привезти программки с выездных матчей. У нас был такой пятак перед институтом, где мы встречались, обсуждали мои поездки, игру «Зенита». Достаточно интересное общение, и какой-то авторитет у меня был. Кстати, с некоторыми людьми из институтской компании я до сих пор встречаюсь и даже выезжаю на матчи в другие города. При этом фанатами они не являются. Скорее, это люди, симпатизирующие «Зениту».

– Как появилось на свет ваше прозвище?

– В 1982 году проходил чемпионат мира, мне понравился бразильский футболист, и я решил себя с ним соотнести. Прижилось.

– В начале 80-х много ездили?

– Очень. По России-то выездов не было практически – Москва, да и все. Зато можно было поехать на Украину, в Молдавию, в Литву, в Белоруссию… Минск мне очень нравился: хорошие отношения с местными болельщиками, милиция не зверствовала, аура у города своеобразная. Еще там можно было приобрести ментоловые сигареты, которых не было в Ленинграде. В то же время у нас продавались кубинские сигары, и вот мы с одним минским фанатом слали друг другу посылки (улыбается).

– А есть ли в вашей биографии выезд, который вы считаете единственным и неповторимым?


– Мне очень понравился тройник Кутаиси – Тбилиси – Харьков. 1986 год, я тогда отдыхал на турбазе в Сухуми. Встретился на вокзале с нашими, и поехали через какие-то горные перевалы. В Кутаиси вокзала нет, пришлось ночью пешком довольно долго идти. На подходе к городу навстречу мчится милицейская «шестерка» с зажженными фарами. Думал, сейчас нас заберут. Но вышедшие из машины абсолютно пьяные милиционеры, узнав, что мы гости из Ленинграда, отвезли нас в гостиницу. Я даже название запомнил: «Голубые дорожки» (смеется). В номере мы почему-то решили забаррикадироваться, задвинули дверь единственной кроватью. Еще Кутаиси запомнился большим количеством дешевого, но качественного грузинского вина, отличной национальной кухней и озлобленной результатом – «Зенит» выиграл 4:1 – публикой на трибунах. Во избежание конфликтов милиция вывозила нас со стадиона на своих личных машинах. Мне достался 412-й «Москвич».

Потом мы с Шараповым некоторое время обитали в Сухуми и двинулись дальше. Удалось совместить и море, и местную экзотику, и футбол.

Еще в 86-м мне очень запомнился выезд в Баку. Нас было 26 человек. 26 бакинских комиссаров – ходило тогда такое сравнение. С Вадиком Смолиным мы туда прилетели, и какая-то женщина, которая некоторое время назад работала в Ленинграде, предложила нам комнату для ночлега… в метро. Город мне очень понравился. Минареты, нефтяные вышки, факелы. Красиво.

– Милиция на стадионе вас охраняла?

– Ну, стояли несколько человек. Но тогда представить себе, что кто-то влезет на сектор и устроит массовую потасовку, было нельзя. Народ правила соблюдал. Да, случались мелкие стычки с гопниками, но не более того.

– А фанаты у «Нефтчи» или, скажем, тбилисского «Динамо» были?


– Нет. На стадион ходили обычные мужики. Ничего похожего на фанатизм.

– Как дальше складывались ваши фанатские дела?

Ближе к 90 году меня увели в сторону работа и учеба, лет на 10 я пропал и активно стал посещать сектор где-то с 97-го. Возвращение «Зенита» из первой лиги, потом финал Кубка… Я снова встретил своих друзей, возобновил общение и очень этому рад.

– Для некоторых людей возвращение получилось болезненным. Когда-то «Зенит» был бедным клубом без особых амбиций. Сейчас ситуация здорово изменилась.

– Мне всегда хотелось, чтобы у нас был сильный клуб, играющий в Европе. У команды должен быть рачительный хозяин, в ней должны выступать сильные игроки. Мне хочется видеть футбол высокого качества, поэтому те перемены, которые происходят в «Зените», я только приветствую. Да, были мы бедными, играли своими воспитанниками. Дальше-то что? Участь «Сибири» разве лучше? Тем более что свои воспитанники в «Зените» в полной мере представлены. Мы уже вкусили больших побед, дай бог их теперь повторить.

– Сейчас вы продолжаете посещать выездные матчи?

– Да, раз 6-7 за год выбираюсь. Дома хожу на 9 сектор, но по-прежнему считаю себя фанатом и человеком, очень близким к зенитовскому движению. Потому что это часть моей жизни. Лучшая часть.

Интервью: Алексей АНТИПОВ

Фото: архив фанатов ФК «Зенит»



Кутаиси-1986, фан Сократес крайний справа в нижнем ряду


отдых на Кавказе между выездамиу


Аэропорт Пулково, вылет в Баку




Баку-1986, на трибуне 26 бакинских комиссаров ;)




Современные фото Михаила Сербинова, сделанные на фан-пати в честь 30-летия Движения.

До скорых встреч, уважаемые поклонники нашей истории.
0 комментариев

Для добавления комментария, Вам необходимо авторизоваться