Я сознательно не стал подробно расписывать перипетии сезона 1995 года, сезона решающей борьбы «Зенита» за возвращение в высший свет российского футбола. Хотя и называются эти заметки «Зенит в первой лиге». Все же, на мой сугубо субъективный взгляд, в 95-м это уже был совсем другой «Зенит», с другой жизнью и, главное, с другими возможностями.
Нет, конечно, и возглавившему тогда команду Садырину также довелось столкнуться с большими проблемами клуба, и ему было тоже очень непросто, а потому марш «Зенита» в высшую лигу получился далеко не фанфарным. Но всё же, это несколько иная история – «Зенит» уже не боролся за существование, как в предыдущие годы, а, оттолкнувшись ото дна, начал постепенный подъём. Да, это действительно уже другая история.
А история того, погибающего, но не сдающегося «Зенита» завершилась в 1994-м. И фактически тогда же постепенно пошли на спад и карьеры большинства из того драматичной судьбы поколения зенитовской «золотой молодёжи» начала 1990-х. Тех, кто по своим несомненным талантам был достоин куда большего, но кто так фактически и не сумел полностью реализовать себя в футболе.
Есть известная тренерская сентенция о том, что оптимальное количество молодых игроков в основе серьёзной, на что-то претендующей команды – двое. Они привносят в игру юношескую энергетику и эмоциональность, у них ещё не выработались часто весьма пагубные стереотипы игры и поведения на поле, они способны своим азартом и бесшабашностью заразить и всю команду. Но при этом нет у них и опыта, и умения верно рассчитать свои силы, они далеко не всё умеют и ещё меньше знают, далеко не всегда способны принять правильное решение в тех или иных моментах игры, могут и вовсе растеряться, особенно, если моменты эти непростые. Поэтому три юниора в составе одновременно – уже риск, а больше – практически гарантия регресса команды.
В основе «Зенита» начала 1990-х таковых было более десятка. Т.е. фактически вся команда. И рядом с ними на поле не было ни одного опытного игрока, способного подсказать, поправить, показать пример, в случае необходимости подстраховать... Они самостоятельно, в «боевых условиях», методом проб и ошибок постигали премудрости большого футбола, его тонкости и нюансы, то, чего не постигнешь на тренировках, что не сможет своевременно подсказать тренер со скамейки. Постигали ценой неимоверного перенапряжения, физического и эмоционального, ценой травм и болезней.
И четыре года эти 18-21-летние пацаны тащили на своих худеньких плечах умирающую команду, от которой вовсе не по их вине к тому времени осталось лишь некогда славное имя. Четыре года отчаянно рубились в жестоких схватках с безыскусными, но физически и психологически куда более крепкими взрослыми мужиками из команд-соперниц по первой лиге. Рубились практически без замен, отдыхая лишь тогда, когда получали травмы. Четыре года рвали мальчишеские жилы, психику корёжили юную, неустоявшуюся. Четыре года во всей красе чувствовали на своих шкурах все «прелести» безудержного околофутбола российской первой лиги 1990-х, обречённо наблюдая, как беззастенчиво «задвигают» их нищий «Зенит» куда более искушённые и обеспеченные команды-соперницы, одним нефутбольным движением сводя на нет все их футбольные сверхусилия на поле. При этом с горечью ощущая дыру в собственном кармане. И страшно обидно было за тщетность этих огромных усилий.
Не по возрасту выпали им нагрузки в самом начале их карьер. Но они вынуждены были тащить на себе этот груз долгое время, и в результате просто надорвались. Они ещё смогли подняться в последний раз и вместе с Садыриным завершить-таки свой великий труд – вытащить родную команду в высший свет. Но это было уже запредельное усилие. В высшую лигу вышли морально и физически опустошённые 22-24-летние ветераны. Наевшиеся футболом, уставшие от футбола, без стимулов и амбиций, битые и выхолощенные.
И крепкие, мастеровитые, хотя и вполне беззвёздные украинские легионеры Бышовца быстро вытеснили питерскую «золотую молодёжь» с лидерских позиций, а затем и вовсе из состава. Вряд ли стоит видеть в этом предвзятость тренера. Вернидуб, Бабий, Горшков, Герасимец, Попович хоть и были, в большинстве своём, даже постарше «коренных» зенитовцев первой половины 1990-х, но, тем не менее, заметно превосходили их в главном: им ещё было, что показывать и доказывать, они были полны сил, желания и амбиций, им футбол ещё не приелся. На тот момент они и на самом деле были сильнее. Прежде всего, сильнее духом, волей.
А из всей зенитовской «золотой молодёжи» никто не доиграл на высшем уровне даже до тридцати лет. Сошли они все заметно раньше, либо завершив карьеры, либо растворившись в низших лигах.
Замученный травмами, уже в 25 лет фактически завершил свои выступления на высшем уровне умница Зазулин, доигрывая в командах низших лиг. Тот самый Зазулин, который в начале 1990-х считался одним из самых ярких, неординарных и перспективных игроков питерского футбола, тот, который по итогам молодёжного чемпионата мира 1993 года был включён в символическую сборную этого турнира. Ничем не сумел проявить себя в высшей лиге и ведущий игрок и мозг «Зенита» начала 1990-х, бывший игрок молодёжной сборной России плеймейкер Олег Дмитриев, в светлом будущем которого в российском футболе в своё время никто не сомневался. В итоге – в те же 25 лет он был вынужден покинуть «Зенит», после чего прочно и безысходно завяз в низших лигах.
Так и не оправился от перенесённой тяжёлой болезни ещё один бывший игрок молодёжной сборной России, капитан мельниковского «Зенита», столп обороны Алексей Наумов, в 24 года вынужденно закончивший выступления на высшем уровне и начавший долгие странствования по низшим лигам. Тяжёлая травма в матче за «Зенит» и неудачная операция вынудили талантливого полузащитника Юрия Мамонтьева в 23 года и вовсе завершить карьеру. Так и не смог проявить себя в высшей лиге защитник Артур Белоцерковец, которому в своё время сам Морозов прочил место в первой сборной страны. На деле же в 26 Артур покинул высшую лигу, завершив карьеру в турнире КФК в 30 лет.
Не заиграл толком в высшей лиге чемпион мира и финалист чемпионата Европы 1987 года среди юношей вратарь Юрий Окрошидзе, которому прекрасное будущее аж на мировом уровне прочил сам Король футбола Пеле. А в итоге тот, которого в конце 1980-х в советской прессе величали не иначе как «наследником Яшина», в высшей лиге чемпионатов страны отыграл в общей сложности чуть более полусотни матчей. Не говоря уже о первой сборной России, куда он и вовсе ни разу даже не рассматривался, как реальный кандидат.
И даже внешне более-менее благополучные карьеры ушедших в своё время вслед за Садыриным в ЦСКА Бокова и Кулика тоже завершились явно раньше срока. Уже в 28 лет резко сдал, а в 29 фактически ушёл из большого футбола результативный форвард Кулик, доигрывая в командах КФК. Да и стабильнейший защитник Боков, который по своему отношению к футболу, по одарённости и физическим данным, казалось, способен был играть на высшем уровне лет, этак, до 40, в те же 29 оказался в первой лиге, а завершил свою карьеру в Белгороде, едва отпраздновав 33-летие. Не доиграла зенитовская «золотая молодёжь» в большом футболе, сильно не доиграла. И не вина их в этом, скорее, беда. Слишком многое, почти всё они были вынуждены отдать футболу в том возрасте, в котором подавляющее большинство футболистов лишь делают первые шаги на высоком уровне, постепенно, неспешно, бережливо вливаясь в Большой футбол. А потому к 25 годам все они практически исчерпали себя, у них почти ничего уже осталось – все свои силы и здоровье, весь свой фарт и амбиции оставили они там, в начале 1990-х, когда им было по 20 лет.
Но при этом они всегда были дружны и едины. Едины и тогда, когда в конце 1992 года всей командой встали на защиту своего тренера Мельникова, которого руководство клуба попыталось уволить, выставив главным виновником вылета «Зенита» из высшей российской лиги. Едины и тогда, когда вскоре все вместе, всей командой пошли в Смольный, чтобы попытаться хоть как-то обратить внимание власть предержащих на катастрофическое положение их клуба. Едины и тогда, когда после этого дали друг другу слово остаться на весь следующий сезон вместе, в «Зените», в Петербурге. Едины и тогда, когда год спустя, в конце невероятно обидного и несправедливого 1993-го опять не бросили команду, вновь, все вместе, дружно решив сделать ещё одну попытку вернуть в родной город Большой футбол. Хотя заманчивые предложения из команд высшей лиги и даже из-за рубежа имела добрая половина из них.
Что это? Мальчишество? Мушкетёрство («один за всех...»)? Или всё же настоящий, не показной патриотизм? «Я остался, потому что люблю этот город. Если бы мне было на это наплевать, я бы уехал сразу после того же 1992-го», — это Кулик. «Это мой город, это моя команда» - а это Дмитриев. «Петербург – наша родина, и мы хотим играть в футбол в этом городе... Для меня понятие клубного патриотизма существует» - Белоцерковец. И сказано всё это было не много лет спустя, когда были и время, и возможность обдумать и подобрать правильные, «выгодные» слова, а тогда, именно в те годы, а потому прозвучало искренне.
В прессе начала нынешнего века промелькнуло как-то хлёсткое: «потерянное поколение». Это определение подхватили, размножили... Но нет, неверно это, не «потерянное» оно! Те питерские ребята отыграли не напрасно, они сумели совершить свой маленький подвиг. А, скорее, вовсе не маленький. Они не бросили родную команду в тяжёлое для неё время, они несколько лет практически в одиночку боролись за её выживание, и они всё же спасли её.
Спасли ценой собственных карьер.
