Ушёл Фрида...
Знаменитый правый инсайд «Зенита» и сборной СССР 1940-50-х, многолетний капитан нашей команды, член Клуба бомбардиров «Зенита» - Клуба 50, заслуженный мастер спорта СССР Фридрих Михайлович Марютин.
В его свидетельстве о рождении записан г. Астрахань, и первые шаги в футболе он сделал в Подмосковье, но всю свою игровую и послеигровую жизнь посвятив нашему городу, он давно уже для всех стал своим, коренным, ленинградцем.
Хотя, начало карьеры 21-летнего игрока в «Зените» сложилось очень непросто. И мало кто в далёком 1946-м мог предполагать, что этот внешне невзрачный зенитовский новичок в самом скором времени вырастет в одного из самых ярких и заслуженных футболистов в истории нашей команды.
В начале того 1946 года под эгидой министра вооружений Д. Ф. Устинова (будущего министра обороны СССР времён развитого застоя) в южном городе Фрунзе (Бишкек) был произведен большой сбор футбольных команд со всего Союза, представлявших ведомственное ДСО «Зенит». Цель – отобрать сильнейших игроков для футбольного флагмана отрасли из Ленинграда.
Съехалось тогда с полдюжины «Зенитов» со всей страны, начали силой друг с другом меряться, а «большой» «Зенит», ленинградский, в полном составе на трибунах сидит, с тренером своим, Михаилом Бутусовым во главе. Сидят, и игроков оценивают, отбирают... Так в Ленинграде оказались Комаров, Ковалёв, Фалин и Марютин – почти всем им впоследствии довелось сыграть заметную роль в истории главной ленинградской команды
Правда, тренировавшему тогда «Зенит» Михаилу Бутусову, определённо благоволившему к дюжим молодцам наподобие себя самого, маленький и щуплый Марютин на фоне атлетов Комарова и Ковалёва явно не приглянулся, и оказался он в «Зените» исключительно по ходатайству ветеранов команды, которые опытным глазом сразу же по достоинству оценили молодого инсайда. Но весь сезон-46 Марютину всё равно пришлось отыграть за зенитовский дубль – места в основе тренер для него не видел.
Сгоряча Фрида даже подумывал о возвращении обратно, в подмосковные Подлипки, но всё же в следующем году, уже при новом тренере, Марютин впервые появился в основном составе «Зенита». В первой же своей игре с московским «Торпедо» молодой нападающий совершенно затерзал опекавших его защитников, забил гол, сделал голевую передачу и после такого яркого дебюта на долгие годы прочно застолбил за собой место в основе.
Невысокий, лёгкий и маневренный, Фрида сильным ударом не обладал, в свалку у ворот обычно не лез, ни прыгучестью особой, ни уверенной игрой головой также не выделялся, да и был заметно «одноног». Зато отличался он исключительной мобильностью, высокой техникой, резким взрывным рывком и прекрасным видением поля.
Мастер голевого паса, быстрый, вёрткий и разворотливый, он финтил и петлял по всему фронту атаки, выискивая слабое место в защитных рядах противника, куда мгновенно следовали острые, нацеленные, зрячие передачи. И передачи эти были хороши, и партнёры их ждали, забив с его пасов, пожалуй, большинство своих голов. Он и сам впоследствии признавался, что точный своевременный острый пас доставлял ему куда большее удовольствие, чем результативный удар по воротам.
Впрочем, и голов за свой футбольный век Марютин успел забить немало, входя в десятку лучших бомбардиров «Зенита» всех времён. Очень энергичный и работоспособный, Марютин летал по всему полю, от штрафной до штрафной, успевая не только организовать или завершить атаку команды, но и всемерно помочь своей обороне.
Из-за невзрачных габаритов в жёсткий стык с соперником шёл редко, зато отлично умел воспользоваться малейшей его ошибкой в приёме и обработке мяча, ловко «обкрадывая» его, стоило тому зазеваться, лишь чуть-чуть отпустить мяч от себя. К тому же, обладая развитым игровым чутьём и прекрасной стартовой скоростью, он нередко оказывался первым на отскочившем от вратаря или штанги мяче, и уж в этом-то случае сильного удара обычно и не требовалось...
Но, в первую очередь, обладал Марютин именно незаурядным талантом распасовщика, который признавался всеми, и на рубеже 1940-50-х годов зенитовец заслуженно считался одним из сильнейших нападающих СССР. Тогда, вплоть до 1956-го, списки 33-х лучших составлялись нерегулярно, но в выходящие списки зенитовская «восьмёрка» неизменно включалась: в 1948-м под № 3, в 1950 и 51-м под № 2, уступая в этой футбольной «табели о рангах» лишь эталонному двужильному инсайду вечного чемпиона тех лет ЦДКА, заслуженному-перезаслуженному Валентину Николаеву.
Кстати, нелишним будет отметить, что в конце 1980-х большая группа футбольных специалистов, журналистов и ветеранов футбола провела серьёзную работу и задним числом составила списки 33-х лучших игроков сезона за все советские годы, начиная с 1918-го. Так вот Марютин в этих списках фигурировал аж 6 раз. За всю историю «Зенита» союзных времён только наш легендарный вратарь Леонид Иванов числился в этих списках столько же.
Как водится, Марютиным усиленно интересовались столичные клубы, в первую очередь, московские «Торпедо», «Спартак» и ВВС. Удачно поспособствовав несколько лет назад переходу из «Зенита» в «Спартак» Бориса Чучелова, бывший зенитовец Сергей Сальников решил посодействовать переходу в свою нынешнюю команду и Марютина, но успеха на сей раз не добился. Не сумел договориться с зенитовским форвардом и напористый торпедовский тренер Виктор Маслов. Хотя и очень хотел заполучить ленинградского инсайда в ряды своей команды.
Только от назойливого внимания главкома ВВС Василия Сталина футболисту отвертеться не удалось, и, привезённый в Москву «чартерным» спецрейсом, Марютин под тяжёлым пристальным взглядом генерала Василия прямо в его кабинете дрожащей рукой подписал заявление о переходе в «Ватагу Васи Сталина» (так футбольные остряки расшифровывали название подшефной команды сына «отца народов»). Однако в дело вновь вмешался покровитель «Зенита» Дмитрий Устинов, который сумел отстоять ведущего игрока своей команды от посягательств всемогущего генерала.
Марютин остался в Ленинграде. В «Зените» начала 1950-х он уже откровенно верховодил, являясь не только формальным капитаном команды, но и явным лидером на поле. Популярность Фриды среди ленинградских болельщиков ничуть не уступала популярности абсолютных кумиров тех лет Леонида Иванова и Бориса Левина-Когана, да и на трибунах страны зенитовскую «восьмёрку» знали все. Он был действительно сильным игроком.
Поэтому включение его в состав усиленно готовящейся к своей дебютной Олимпиаде 1952 года первой сборной СССР выглядел совершенно правомерным. В её составе он участвовал в знаменитом матче со сборной Югославии на Олимпиаде-52 в Хельсинки. В том самом, в котором за 28 минут до его окончания наша команда проигрывала 1:5, но сумела сравнять счёт.
На повторную игру с югославами Борис Аркадьев Марютина в состав не поставил, что до сих пор многие специалисты признают одной из ошибок великого тренера. Вышедшему на поле вместо Фриды юному Автандилу Чкуасели матч не удался, сборная СССР проиграла 1:3 и выбыла из борьбы.
В том же году сборная была расформирована, а некоторые игроки команды были назидательно лишены званий заслуженных мастеров спорта. Но все эти «репрессии» никак не коснулись Марютина, и вскоре он, наоборот, этого почётного звания был удостоен. Последним во всей истории «Зенита» союзных времён...
В 1959–1961 работал вторым тренером в ленинградском «Адмиралтейце», помогая Николаю Люкшинову в выполнении задачи возвращения клуба в элиту советского футбола, в 1968–1969 помогал уже Артёму Фальяну восстанавливать разрушенный после 1967-го «Зенит».
После тренировал заводские и клубные ленинградские команды (именно под его руководством команда объединения ЛОМО в 1979-м прервала 10-летнюю чемпионскую гегемонию клубного «Динамо» в первенствах Ленинграда), являлся одним из основателей СДЮШОР «Зенит».
Он был последним из славного лемешевского «Зенита» рубежа 1940-50-х. Он был последним из игроков сборной СССР 1952 года. Он был «последним из могикан» великого послевоенного советского футбола.
А по жизни - очень милый, светлый человек
Ушла эпоха.
Прощайте, дорогой Фридрих Михайлович! Вечная Вам память...
Знаменитый правый инсайд «Зенита» и сборной СССР 1940-50-х, многолетний капитан нашей команды, член Клуба бомбардиров «Зенита» - Клуба 50, заслуженный мастер спорта СССР Фридрих Михайлович Марютин.
В его свидетельстве о рождении записан г. Астрахань, и первые шаги в футболе он сделал в Подмосковье, но всю свою игровую и послеигровую жизнь посвятив нашему городу, он давно уже для всех стал своим, коренным, ленинградцем.
Хотя, начало карьеры 21-летнего игрока в «Зените» сложилось очень непросто. И мало кто в далёком 1946-м мог предполагать, что этот внешне невзрачный зенитовский новичок в самом скором времени вырастет в одного из самых ярких и заслуженных футболистов в истории нашей команды.
В начале того 1946 года под эгидой министра вооружений Д. Ф. Устинова (будущего министра обороны СССР времён развитого застоя) в южном городе Фрунзе (Бишкек) был произведен большой сбор футбольных команд со всего Союза, представлявших ведомственное ДСО «Зенит». Цель – отобрать сильнейших игроков для футбольного флагмана отрасли из Ленинграда.
Съехалось тогда с полдюжины «Зенитов» со всей страны, начали силой друг с другом меряться, а «большой» «Зенит», ленинградский, в полном составе на трибунах сидит, с тренером своим, Михаилом Бутусовым во главе. Сидят, и игроков оценивают, отбирают... Так в Ленинграде оказались Комаров, Ковалёв, Фалин и Марютин – почти всем им впоследствии довелось сыграть заметную роль в истории главной ленинградской команды
Правда, тренировавшему тогда «Зенит» Михаилу Бутусову, определённо благоволившему к дюжим молодцам наподобие себя самого, маленький и щуплый Марютин на фоне атлетов Комарова и Ковалёва явно не приглянулся, и оказался он в «Зените» исключительно по ходатайству ветеранов команды, которые опытным глазом сразу же по достоинству оценили молодого инсайда. Но весь сезон-46 Марютину всё равно пришлось отыграть за зенитовский дубль – места в основе тренер для него не видел.
Сгоряча Фрида даже подумывал о возвращении обратно, в подмосковные Подлипки, но всё же в следующем году, уже при новом тренере, Марютин впервые появился в основном составе «Зенита». В первой же своей игре с московским «Торпедо» молодой нападающий совершенно затерзал опекавших его защитников, забил гол, сделал голевую передачу и после такого яркого дебюта на долгие годы прочно застолбил за собой место в основе.
Невысокий, лёгкий и маневренный, Фрида сильным ударом не обладал, в свалку у ворот обычно не лез, ни прыгучестью особой, ни уверенной игрой головой также не выделялся, да и был заметно «одноног». Зато отличался он исключительной мобильностью, высокой техникой, резким взрывным рывком и прекрасным видением поля.
Мастер голевого паса, быстрый, вёрткий и разворотливый, он финтил и петлял по всему фронту атаки, выискивая слабое место в защитных рядах противника, куда мгновенно следовали острые, нацеленные, зрячие передачи. И передачи эти были хороши, и партнёры их ждали, забив с его пасов, пожалуй, большинство своих голов. Он и сам впоследствии признавался, что точный своевременный острый пас доставлял ему куда большее удовольствие, чем результативный удар по воротам.
Впрочем, и голов за свой футбольный век Марютин успел забить немало, входя в десятку лучших бомбардиров «Зенита» всех времён. Очень энергичный и работоспособный, Марютин летал по всему полю, от штрафной до штрафной, успевая не только организовать или завершить атаку команды, но и всемерно помочь своей обороне.
Из-за невзрачных габаритов в жёсткий стык с соперником шёл редко, зато отлично умел воспользоваться малейшей его ошибкой в приёме и обработке мяча, ловко «обкрадывая» его, стоило тому зазеваться, лишь чуть-чуть отпустить мяч от себя. К тому же, обладая развитым игровым чутьём и прекрасной стартовой скоростью, он нередко оказывался первым на отскочившем от вратаря или штанги мяче, и уж в этом-то случае сильного удара обычно и не требовалось...
Но, в первую очередь, обладал Марютин именно незаурядным талантом распасовщика, который признавался всеми, и на рубеже 1940-50-х годов зенитовец заслуженно считался одним из сильнейших нападающих СССР. Тогда, вплоть до 1956-го, списки 33-х лучших составлялись нерегулярно, но в выходящие списки зенитовская «восьмёрка» неизменно включалась: в 1948-м под № 3, в 1950 и 51-м под № 2, уступая в этой футбольной «табели о рангах» лишь эталонному двужильному инсайду вечного чемпиона тех лет ЦДКА, заслуженному-перезаслуженному Валентину Николаеву.
Кстати, нелишним будет отметить, что в конце 1980-х большая группа футбольных специалистов, журналистов и ветеранов футбола провела серьёзную работу и задним числом составила списки 33-х лучших игроков сезона за все советские годы, начиная с 1918-го. Так вот Марютин в этих списках фигурировал аж 6 раз. За всю историю «Зенита» союзных времён только наш легендарный вратарь Леонид Иванов числился в этих списках столько же.
Как водится, Марютиным усиленно интересовались столичные клубы, в первую очередь, московские «Торпедо», «Спартак» и ВВС. Удачно поспособствовав несколько лет назад переходу из «Зенита» в «Спартак» Бориса Чучелова, бывший зенитовец Сергей Сальников решил посодействовать переходу в свою нынешнюю команду и Марютина, но успеха на сей раз не добился. Не сумел договориться с зенитовским форвардом и напористый торпедовский тренер Виктор Маслов. Хотя и очень хотел заполучить ленинградского инсайда в ряды своей команды.
Только от назойливого внимания главкома ВВС Василия Сталина футболисту отвертеться не удалось, и, привезённый в Москву «чартерным» спецрейсом, Марютин под тяжёлым пристальным взглядом генерала Василия прямо в его кабинете дрожащей рукой подписал заявление о переходе в «Ватагу Васи Сталина» (так футбольные остряки расшифровывали название подшефной команды сына «отца народов»). Однако в дело вновь вмешался покровитель «Зенита» Дмитрий Устинов, который сумел отстоять ведущего игрока своей команды от посягательств всемогущего генерала.
Марютин остался в Ленинграде. В «Зените» начала 1950-х он уже откровенно верховодил, являясь не только формальным капитаном команды, но и явным лидером на поле. Популярность Фриды среди ленинградских болельщиков ничуть не уступала популярности абсолютных кумиров тех лет Леонида Иванова и Бориса Левина-Когана, да и на трибунах страны зенитовскую «восьмёрку» знали все. Он был действительно сильным игроком.
Поэтому включение его в состав усиленно готовящейся к своей дебютной Олимпиаде 1952 года первой сборной СССР выглядел совершенно правомерным. В её составе он участвовал в знаменитом матче со сборной Югославии на Олимпиаде-52 в Хельсинки. В том самом, в котором за 28 минут до его окончания наша команда проигрывала 1:5, но сумела сравнять счёт.
На повторную игру с югославами Борис Аркадьев Марютина в состав не поставил, что до сих пор многие специалисты признают одной из ошибок великого тренера. Вышедшему на поле вместо Фриды юному Автандилу Чкуасели матч не удался, сборная СССР проиграла 1:3 и выбыла из борьбы.
В том же году сборная была расформирована, а некоторые игроки команды были назидательно лишены званий заслуженных мастеров спорта. Но все эти «репрессии» никак не коснулись Марютина, и вскоре он, наоборот, этого почётного звания был удостоен. Последним во всей истории «Зенита» союзных времён...
В 1959–1961 работал вторым тренером в ленинградском «Адмиралтейце», помогая Николаю Люкшинову в выполнении задачи возвращения клуба в элиту советского футбола, в 1968–1969 помогал уже Артёму Фальяну восстанавливать разрушенный после 1967-го «Зенит».
После тренировал заводские и клубные ленинградские команды (именно под его руководством команда объединения ЛОМО в 1979-м прервала 10-летнюю чемпионскую гегемонию клубного «Динамо» в первенствах Ленинграда), являлся одним из основателей СДЮШОР «Зенит».
Он был последним из славного лемешевского «Зенита» рубежа 1940-50-х. Он был последним из игроков сборной СССР 1952 года. Он был «последним из могикан» великого послевоенного советского футбола.
А по жизни - очень милый, светлый человек
Ушла эпоха.
Прощайте, дорогой Фридрих Михайлович! Вечная Вам память...
