Взято с гостевой СЭКСА
30.03.2003; 23:29
Имя: versus
Как ныне сбирается вещий Газзай
Отмстить неразумным албанам;
Их сёла и нивы за буйный набег
Обрёк он мячом и угаром;
С дружиной своей, в диадорской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Из тёмного леса, навстречу ему,
Идёт вдохновенный кудесник,
Покорный Буркову старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь тайм.
И к мудрому старцу подъехал Газзай.
“Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землёю?
Открой мне всю правду, не бойся 'Коня':
В награду возьмёшь интервью у меня”.
“Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе.
Запомни же ныне ты слово моё:
Воителю слава - отрада;
Победой прославлено имя твоё;
Твой щит на вратах Волгограда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует Сёма столь дивной судьбе.
И синего моря обманчивый вал
В часы роковой непогоды,
И корнер, штрафной и лукавый пеналь
Щадят победителя годы...
Под грозной бронёй ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.
Твой 'конь' не боится опасных трудов;
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю.
И холод и сеча ему ничего...
Но примешь ты смерть от 'коня' своего”.
Газзай усмехнулся - однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
С 'коня' НЕ слезает угрюмый;
И верного друга усталой рукой
И гладит и треплет по шее крутой.
“О нет, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться еще не настало нам время;
Мы будем работать! И ступит нога
В твоё позлащённое стремя.
Не плачь, утешайся - да помни меня.
Нет, отроки-други, не cдам я 'коня',
Покройте ж попоной, мохнатым ковром,
В МОЙ луг под уздцы отведите;
Купайте; кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите”.
И отроки тотчас с предъявой ушли,
А князю отличной отмазы нашли.
Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне весёлом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана...
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.
Вот едет могучий Газзай со двора,
С ним Сергий Иваныч и _старые_ гости,
И видят - на холме, у брега Днепра,
Стоят благородные гости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.
Князь тихо на мозги 'коням' наступил
И молвил: “Работайте, други простые!
Ваш старый хозяин про вас не зыбыл:
На тризне, давно подзабитой,
И вы под секирой ковыль обагрите
И жаркою кровью мой прах напоите!
Так вот где таилась погибель моя!???
Мне смертью Албань угрожала?!”
Из мёртвой защиты гробовая змея
Шипя между тем выползала;
Как красная лента, вкруг штрафной обвилась,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Газзая;
Князь Слава и Слава на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.
30.03.2003; 23:29
Имя: versus
Как ныне сбирается вещий Газзай
Отмстить неразумным албанам;
Их сёла и нивы за буйный набег
Обрёк он мячом и угаром;
С дружиной своей, в диадорской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Из тёмного леса, навстречу ему,
Идёт вдохновенный кудесник,
Покорный Буркову старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь тайм.
И к мудрому старцу подъехал Газзай.
“Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землёю?
Открой мне всю правду, не бойся 'Коня':
В награду возьмёшь интервью у меня”.
“Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе.
Запомни же ныне ты слово моё:
Воителю слава - отрада;
Победой прославлено имя твоё;
Твой щит на вратах Волгограда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует Сёма столь дивной судьбе.
И синего моря обманчивый вал
В часы роковой непогоды,
И корнер, штрафной и лукавый пеналь
Щадят победителя годы...
Под грозной бронёй ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.
Твой 'конь' не боится опасных трудов;
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю.
И холод и сеча ему ничего...
Но примешь ты смерть от 'коня' своего”.
Газзай усмехнулся - однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
С 'коня' НЕ слезает угрюмый;
И верного друга усталой рукой
И гладит и треплет по шее крутой.
“О нет, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться еще не настало нам время;
Мы будем работать! И ступит нога
В твоё позлащённое стремя.
Не плачь, утешайся - да помни меня.
Нет, отроки-други, не cдам я 'коня',
Покройте ж попоной, мохнатым ковром,
В МОЙ луг под уздцы отведите;
Купайте; кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите”.
И отроки тотчас с предъявой ушли,
А князю отличной отмазы нашли.
Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне весёлом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана...
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.
Вот едет могучий Газзай со двора,
С ним Сергий Иваныч и _старые_ гости,
И видят - на холме, у брега Днепра,
Стоят благородные гости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.
Князь тихо на мозги 'коням' наступил
И молвил: “Работайте, други простые!
Ваш старый хозяин про вас не зыбыл:
На тризне, давно подзабитой,
И вы под секирой ковыль обагрите
И жаркою кровью мой прах напоите!
Так вот где таилась погибель моя!???
Мне смертью Албань угрожала?!”
Из мёртвой защиты гробовая змея
Шипя между тем выползала;
Как красная лента, вкруг штрафной обвилась,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Газзая;
Князь Слава и Слава на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.