Всем привет!
Сегодня нашим собеседником станет фан Ихтиандр — известнейший человек в болельщицких кругах Ленинграда-Петербурга. Мы публикуем сокращенный текст его интервью для издания «ProЗенит», автор материала Алексей Антипов.
Финал Кубка СССР-1984, Юра Ихтиандр в нижнем ряду справа
Юрий Николаюк, в фанатских кругах известный как Ихтиандр, помнит «Зенит» еще образца 70-х. В интервью «ProЗениту» он рассказал о том, что предшествовало рождению футбольного фанатизма в нашем городе и вспомнил любимые выезды в Киев и Вильнюс.
Спорт № 2
— Когда в первой половине 70-х я учился в школе, у нас почему-то не было традиции ходить на футбол. Народ предпочитал хоккей, который в СССР был спортом № 1. И, наверное, не потому, что хоккей любил генеральный секретарь. Скорее наоборот: любил он его как самый популярный вид спорта. Попасть в «Юбилейный» было тяжело, особенно на матчи с московскими клубами. Кто-то обращался за помощью к барыгам: с большими пачками билетов они стояли перед спорткомплексом уже тогда.
Но нельзя сказать, что за футболом мы вообще не следили. Неподалеку от моего дома находился стадион «Арсенал» — вторая по качеству поляна в городе. На ней регулярно играл дубль «Зенита». На «Арсенал» мы ходили с удовольствием, как и многие другие болельщики. Приходили примерно за час, иначе место на небольшой трибунке было не занять. Вокруг — выездная торговля: пирожки, лимонад. Продавались вымпелы, посвященные каждому матчу. Еще приятным бонусом игры дублеров мог стать мяч, особенно если он вылетал за здание стадиона. Мы бежали за ним, якобы чтобы отдать футболистам, а на самом деле хватали — и в кусты. После школы мы играли во дворе вполне профессиональными мячами.
Тем временем мама пыталась приобщить меня к культуре. Водила в филармонию, в театры. Не скажу, что я очень уж страдал, но срежиссированное действо — это не мое. И когда в 1974 году я попал на Кирова, праздничная футбольная атмосфера сразу запала мне в душу. Была хорошая погода, ветер с залива, запах моря… Мне очень понравилось.
Ходил я и на матчи ленинградского «Динамо», которое очень хорошо играло во второй лиге. На «Зенит» еще не слишком охотно отпускали родители, поскольку мой дядюшка был на игре с «Торпедо» в 1957 году и частенько вспоминал, как уходил вплавь на Васильевский остров. А на «Динамо» народу ходило мало, хотя команда была классная — Гончаров, Зинченко, Николаев, Хромченков, Пронин… Во второй лиге они несли всех, но на Кирова на них лишь по 3–5 тысяч собиралось.
Мужики и циники
Были ли в середине 70-х предпосылки для зарождения фан-движения? Пожалуй, нет. Вот на хоккее в «Юбилейном», бывало, народ заводился. Закрытое помещение, отличная акустика. Когда скандировали «Шайбу! Шайбу!» и при этом начинали еще ногами топать, здорово получалось. А на Кирова ветер, акустики никакой. Характерный признак стадиона того времени — и это не только я, многие вспоминают — звук катящихся вниз бутылок. Стадион большой и покатый. Бутылки не бились, а проносить их не возбранялось — личного досмотра не было.
По будням на футбол ходили большие заводские компании. В своем цехе я был самым молодым. Мужики просили мастера отпустить меня с обеда, собирали деньги и отправляли меня за билетами, провиантом и стаканами, которые следовало взять из автоматов, торгующих газировкой. В 4 часа мужики выходили с проходной, где я уже стоял с двумя сумками, садились в первый попавшийся трамвай – они со всего города на Кирова шли – и собирались в парке перед стадионом. Атмосфера – как 1 мая или 7 ноября. Милиционеры до Олимпиады следили только за тем, чтобы не было беспорядков, и к отдыхающим не приставали. Затем люди шли смотреть футбол – именно смотреть. Иногда, когда совсем уж заруба начиналась на поле, народ заряжал: «Шайбу! Шайбу!» Меня это слегка коробило. Когда один раз, это остроумно. Когда входит в систему – уже не смешно.
Попадались среди болельщиков и достаточно заметные фигуры. Один мужик все время сидел за воротами и кричал: «Зенит», комбинацию!» Его так и звали — Комбинация.
Была тогда еще группа людей — постарше нас, следующее поколение, — которых в начале 80-х мы окрестили циниками. Это сокращение от «ценители футбола». У них была своя компания, но с ними было интересно, и мы к ним перебрались. Циники ходили на все спортивные соревнования, проходившие в нашем городе: футбол, хоккей, баскетбол, волейбол. Во всем разбирались. Их грядка — 15–20 человек — сохранилась до сих пор, с учетом смены поколений, конечно. Из стариков на «Петровский» ходят Боря Папаша, Геша. Прозвища у них, кстати, тоже появились еще в те времена. В основном по месту проживания: Кировец, Политехник. Были и забавные: Кушай Кашу, Пиво-Воды. Леша был Президент. Такое прозвище само говорит о статусе человека.
Первая попытка
В 1977 году мы вернулись из стройотряда. Стройотрядовские курточки тоже, кстати, знаком некой касты были: ты уже не маменькин сынок — мужик, боец. Если человека в стройотрядовке кто-то будет обижать, за него такие же люди впишутся обязательно. То есть некая система уже созревала изнутри. В общем, по приезде 30 августа я предложил друзьям сходить на «Зенит» — «Арарат». Человек пятнадцать в эту историю вписалось. У касс с параллельного потока такую же компанию встретили. Среди них — Антоха, брат которого был моряком, плавал в Европу и рассказывал нам, как там болеют за футбольные команды. Из экономии мы взяли билеты на детский 40-й сектор. Он был практически пуст — детишки по центральным трибунам расползлись, но милиционеры все-равно присутствовали. Ну и мы остались. Неподалеку расположилась армянская диаспора, которая громко поддерживала своих. Кавказцы вообще в те годы на трибунах активны были. Если, скажем, азербайджанцы числом брали, то армяне отличались, говоря современным языком, качеством поддержки. Болели очень дружно. Хотя они с турками и враги, видимо, корни сказывались. Прыгать и кричать могли всю игру, на каждом матче их было слышно. Возможно, сказалось и то, что «Арарат» не так давно был чемпионом.
И вот они собрались, человек 150–200. Сразу же зарядили свой знаменитый клич. Нас это задело — они болеют, а мы футбол смотрим. Ну, Антоха и предложил: «Давайте как в Голландии». Он кричал: «Аля-улю!» – а мы: «Гол! Гол!» Получилось здорово, некий аналог современного «Надо гол, гол, гол!».
Адреналин
На последних домашних матчах 80-го мы сидели на 50-м секторе. «Зенит» шел к бронзе, народ в эйфории. И мы обратили внимание на то, что на 33-м появилась кучка людей в синем. Сначала мы подумали, что это из какой-то спортшколы ребята подтянулись. Но потом друзья мне объяснили, что это не спортсмены, а просто болельщики. Весной 81-го меня они на 33-й и перетащили. Так от циников я перешел к фанатам. Интересно, что те, с кем я делал свой первый выезд на ЦСКА, немного поболели и ушли, а я остался. Именно на выездах люди и проверялись. Возвращаешься из какого-нибудь трудного путешествия: «Господи, да чтобы я еще куда-нибудь поехал!» А к вокзалу подъезжаешь и думаешь: «Когда у нас следующий выезд?»
Вильнюс-1984. Ихтиандр в центе фото, слева Фильтр, справа Длинный, сверху Верблюд
Что нас влекло в дорогу? Во-первых, сам футбол. По телевизору его мало показывали. Во-вторых, адреналин. Тот адреналин, который сейчас никому не почувствовать. Одно дело, когда 3–5 тысяч на гостевой матч приехало, – это другие эмоции, на чувстве собственного превосходства замешанные. А когда вас 20 человек и весь стадион вас ненавидит — такого сейчас действительно не испытаешь. При этом, на удивление, кроме Вильнюса у меня практически нигде серьезных конфликтов не возникало.
фото вместе с друзьями — фанатами «Спартака» у касс стадиона Кирова и на 35 секторе, 1985 год
Дружить в те годы мы по возможности старались со всеми. Все знают, что были хорошие отношения с фанатами «Спартака», но саму их команду я очень не любил. Даже на домашние матчи с ними не ходил — слишком близко к сердцу принимал любое поражение от них.
Киев
Из приятных во всех отношениях выездов в первую очередь вспоминается Киев. Приезжаем в 83-м на вокзал, человек 30 динамовских фанатов нас встречают и сразу же распределяют по квартирам, кормят, поят. На стадионе договариваемся, что, когда они заряжают, мы молчим, не глушим. И наоборот. Еще в Киеве был интересный полковник милиции, который нами занимался. Подходит: «Привет, земляки!» — «Какие же мы тебе земляки?» — «А я в Ленинграде учился».
Киев начала 80-х, зенитовская трибуна
Обратно возвращались, вписавшись в общий вагон. Человек 12–15, все вбились в одно купе. По пять человек сидели на нижних полках, остальные — на вторых и на третьих. Вышли покурить, и дед украинский к нам подсел. Достал из огромного мешка буханку хлеба размером с автомобильное колесо, домашнюю колбасу с чесночком и начинает все это великолепие наворачивать. Мы, голодные, сидим и со всех сторон на него смотрим. Наконец Паша Чиполлино не выдержал: «Такие, как этот дед, мою бабку в блокаду съели!» Дед вскочил, бросил нам хлеб и колбасу — мол, подавитесь — и в тамбур убежал.
В Орше — проверка билетов. Пришлось выписаться. Но поезд стоял минут 40, и мы разбрелись по 2–3 человека по разным вагонам. Мне в напарники достался Коля Никотин, а вагон — купейный, где особо не спрячешься. В общем, стояли в тамбуре, курили. Пришли ревизоры и заперли нас, чтобы в Витебске милиции передать. Тут какой-то железнодорожник с ключом. Мы вышли и спрятались в единственно возможном месте – в туалете. Жарко, душно. Сидели минут 40, пока народ в дверь ломиться не начал. Чтобы они проводников не позвали, пришлось открыть. Дальше картина маслом. Очередь человек пятнадцать, в основном тетки. И мы выходим – два красных потных мужика. Ох, как они на нас смотрели!
Ревизию мы пересидели в другом вагоне, а потом вернулись в свой общий. Когда выходили в Ленинграде, проводница была сильно удивлена: «Вас же в Орше высадили!» «Догнали», – отвечаем.
Сильное чувство
После чемпионства 84-го года в развитии мы остановились. Видимо, как и футболисты, почивали на лаврах. Хотя фанаты стали плодиться, как грибы в лесу. Появились новые мифические фан-сектора: 22-й, 27-й… Затем результаты команды пошли на спад, и наше движение стало потихонечку загибаться. Думали, с Киевом будем всю жизнь за чемпионство бороться, а тут облом такой. Стыдно признаться, но в 1987-м я хоть и ездил еще, но уже начал домашки некоторые пропускать, чего раньше категорически не было. Затем вообще перестал ходить до 96-го. Тогда многие вернулись – из любопытства, видимо. Кто-то пришел посмотреть и снова пропал. Кто-то остался.
фан Ихтиандр в компании друзей на очередном выезде, вторая половина 90-х ..
Записал: Алексей Антипов
Оригинал интервью читайте на сайте нашего архива.
Продолжение воспоминаний Юрия ждите в следующих записях нашего блога.
До скорых встреч!
Сегодня нашим собеседником станет фан Ихтиандр — известнейший человек в болельщицких кругах Ленинграда-Петербурга. Мы публикуем сокращенный текст его интервью для издания «ProЗенит», автор материала Алексей Антипов.
Финал Кубка СССР-1984, Юра Ихтиандр в нижнем ряду справа
Юрий Николаюк, в фанатских кругах известный как Ихтиандр, помнит «Зенит» еще образца 70-х. В интервью «ProЗениту» он рассказал о том, что предшествовало рождению футбольного фанатизма в нашем городе и вспомнил любимые выезды в Киев и Вильнюс.
Спорт № 2
— Когда в первой половине 70-х я учился в школе, у нас почему-то не было традиции ходить на футбол. Народ предпочитал хоккей, который в СССР был спортом № 1. И, наверное, не потому, что хоккей любил генеральный секретарь. Скорее наоборот: любил он его как самый популярный вид спорта. Попасть в «Юбилейный» было тяжело, особенно на матчи с московскими клубами. Кто-то обращался за помощью к барыгам: с большими пачками билетов они стояли перед спорткомплексом уже тогда.
Но нельзя сказать, что за футболом мы вообще не следили. Неподалеку от моего дома находился стадион «Арсенал» — вторая по качеству поляна в городе. На ней регулярно играл дубль «Зенита». На «Арсенал» мы ходили с удовольствием, как и многие другие болельщики. Приходили примерно за час, иначе место на небольшой трибунке было не занять. Вокруг — выездная торговля: пирожки, лимонад. Продавались вымпелы, посвященные каждому матчу. Еще приятным бонусом игры дублеров мог стать мяч, особенно если он вылетал за здание стадиона. Мы бежали за ним, якобы чтобы отдать футболистам, а на самом деле хватали — и в кусты. После школы мы играли во дворе вполне профессиональными мячами.
Тем временем мама пыталась приобщить меня к культуре. Водила в филармонию, в театры. Не скажу, что я очень уж страдал, но срежиссированное действо — это не мое. И когда в 1974 году я попал на Кирова, праздничная футбольная атмосфера сразу запала мне в душу. Была хорошая погода, ветер с залива, запах моря… Мне очень понравилось.
Ходил я и на матчи ленинградского «Динамо», которое очень хорошо играло во второй лиге. На «Зенит» еще не слишком охотно отпускали родители, поскольку мой дядюшка был на игре с «Торпедо» в 1957 году и частенько вспоминал, как уходил вплавь на Васильевский остров. А на «Динамо» народу ходило мало, хотя команда была классная — Гончаров, Зинченко, Николаев, Хромченков, Пронин… Во второй лиге они несли всех, но на Кирова на них лишь по 3–5 тысяч собиралось.
Мужики и циники
Были ли в середине 70-х предпосылки для зарождения фан-движения? Пожалуй, нет. Вот на хоккее в «Юбилейном», бывало, народ заводился. Закрытое помещение, отличная акустика. Когда скандировали «Шайбу! Шайбу!» и при этом начинали еще ногами топать, здорово получалось. А на Кирова ветер, акустики никакой. Характерный признак стадиона того времени — и это не только я, многие вспоминают — звук катящихся вниз бутылок. Стадион большой и покатый. Бутылки не бились, а проносить их не возбранялось — личного досмотра не было.
По будням на футбол ходили большие заводские компании. В своем цехе я был самым молодым. Мужики просили мастера отпустить меня с обеда, собирали деньги и отправляли меня за билетами, провиантом и стаканами, которые следовало взять из автоматов, торгующих газировкой. В 4 часа мужики выходили с проходной, где я уже стоял с двумя сумками, садились в первый попавшийся трамвай – они со всего города на Кирова шли – и собирались в парке перед стадионом. Атмосфера – как 1 мая или 7 ноября. Милиционеры до Олимпиады следили только за тем, чтобы не было беспорядков, и к отдыхающим не приставали. Затем люди шли смотреть футбол – именно смотреть. Иногда, когда совсем уж заруба начиналась на поле, народ заряжал: «Шайбу! Шайбу!» Меня это слегка коробило. Когда один раз, это остроумно. Когда входит в систему – уже не смешно.
Попадались среди болельщиков и достаточно заметные фигуры. Один мужик все время сидел за воротами и кричал: «Зенит», комбинацию!» Его так и звали — Комбинация.
Была тогда еще группа людей — постарше нас, следующее поколение, — которых в начале 80-х мы окрестили циниками. Это сокращение от «ценители футбола». У них была своя компания, но с ними было интересно, и мы к ним перебрались. Циники ходили на все спортивные соревнования, проходившие в нашем городе: футбол, хоккей, баскетбол, волейбол. Во всем разбирались. Их грядка — 15–20 человек — сохранилась до сих пор, с учетом смены поколений, конечно. Из стариков на «Петровский» ходят Боря Папаша, Геша. Прозвища у них, кстати, тоже появились еще в те времена. В основном по месту проживания: Кировец, Политехник. Были и забавные: Кушай Кашу, Пиво-Воды. Леша был Президент. Такое прозвище само говорит о статусе человека.
Первая попытка
В 1977 году мы вернулись из стройотряда. Стройотрядовские курточки тоже, кстати, знаком некой касты были: ты уже не маменькин сынок — мужик, боец. Если человека в стройотрядовке кто-то будет обижать, за него такие же люди впишутся обязательно. То есть некая система уже созревала изнутри. В общем, по приезде 30 августа я предложил друзьям сходить на «Зенит» — «Арарат». Человек пятнадцать в эту историю вписалось. У касс с параллельного потока такую же компанию встретили. Среди них — Антоха, брат которого был моряком, плавал в Европу и рассказывал нам, как там болеют за футбольные команды. Из экономии мы взяли билеты на детский 40-й сектор. Он был практически пуст — детишки по центральным трибунам расползлись, но милиционеры все-равно присутствовали. Ну и мы остались. Неподалеку расположилась армянская диаспора, которая громко поддерживала своих. Кавказцы вообще в те годы на трибунах активны были. Если, скажем, азербайджанцы числом брали, то армяне отличались, говоря современным языком, качеством поддержки. Болели очень дружно. Хотя они с турками и враги, видимо, корни сказывались. Прыгать и кричать могли всю игру, на каждом матче их было слышно. Возможно, сказалось и то, что «Арарат» не так давно был чемпионом.
И вот они собрались, человек 150–200. Сразу же зарядили свой знаменитый клич. Нас это задело — они болеют, а мы футбол смотрим. Ну, Антоха и предложил: «Давайте как в Голландии». Он кричал: «Аля-улю!» – а мы: «Гол! Гол!» Получилось здорово, некий аналог современного «Надо гол, гол, гол!».
Адреналин
На последних домашних матчах 80-го мы сидели на 50-м секторе. «Зенит» шел к бронзе, народ в эйфории. И мы обратили внимание на то, что на 33-м появилась кучка людей в синем. Сначала мы подумали, что это из какой-то спортшколы ребята подтянулись. Но потом друзья мне объяснили, что это не спортсмены, а просто болельщики. Весной 81-го меня они на 33-й и перетащили. Так от циников я перешел к фанатам. Интересно, что те, с кем я делал свой первый выезд на ЦСКА, немного поболели и ушли, а я остался. Именно на выездах люди и проверялись. Возвращаешься из какого-нибудь трудного путешествия: «Господи, да чтобы я еще куда-нибудь поехал!» А к вокзалу подъезжаешь и думаешь: «Когда у нас следующий выезд?»
Вильнюс-1984. Ихтиандр в центе фото, слева Фильтр, справа Длинный, сверху Верблюд
Что нас влекло в дорогу? Во-первых, сам футбол. По телевизору его мало показывали. Во-вторых, адреналин. Тот адреналин, который сейчас никому не почувствовать. Одно дело, когда 3–5 тысяч на гостевой матч приехало, – это другие эмоции, на чувстве собственного превосходства замешанные. А когда вас 20 человек и весь стадион вас ненавидит — такого сейчас действительно не испытаешь. При этом, на удивление, кроме Вильнюса у меня практически нигде серьезных конфликтов не возникало.
фото вместе с друзьями — фанатами «Спартака» у касс стадиона Кирова и на 35 секторе, 1985 год
Дружить в те годы мы по возможности старались со всеми. Все знают, что были хорошие отношения с фанатами «Спартака», но саму их команду я очень не любил. Даже на домашние матчи с ними не ходил — слишком близко к сердцу принимал любое поражение от них.
Киев
Из приятных во всех отношениях выездов в первую очередь вспоминается Киев. Приезжаем в 83-м на вокзал, человек 30 динамовских фанатов нас встречают и сразу же распределяют по квартирам, кормят, поят. На стадионе договариваемся, что, когда они заряжают, мы молчим, не глушим. И наоборот. Еще в Киеве был интересный полковник милиции, который нами занимался. Подходит: «Привет, земляки!» — «Какие же мы тебе земляки?» — «А я в Ленинграде учился».
Киев начала 80-х, зенитовская трибуна
Обратно возвращались, вписавшись в общий вагон. Человек 12–15, все вбились в одно купе. По пять человек сидели на нижних полках, остальные — на вторых и на третьих. Вышли покурить, и дед украинский к нам подсел. Достал из огромного мешка буханку хлеба размером с автомобильное колесо, домашнюю колбасу с чесночком и начинает все это великолепие наворачивать. Мы, голодные, сидим и со всех сторон на него смотрим. Наконец Паша Чиполлино не выдержал: «Такие, как этот дед, мою бабку в блокаду съели!» Дед вскочил, бросил нам хлеб и колбасу — мол, подавитесь — и в тамбур убежал.
В Орше — проверка билетов. Пришлось выписаться. Но поезд стоял минут 40, и мы разбрелись по 2–3 человека по разным вагонам. Мне в напарники достался Коля Никотин, а вагон — купейный, где особо не спрячешься. В общем, стояли в тамбуре, курили. Пришли ревизоры и заперли нас, чтобы в Витебске милиции передать. Тут какой-то железнодорожник с ключом. Мы вышли и спрятались в единственно возможном месте – в туалете. Жарко, душно. Сидели минут 40, пока народ в дверь ломиться не начал. Чтобы они проводников не позвали, пришлось открыть. Дальше картина маслом. Очередь человек пятнадцать, в основном тетки. И мы выходим – два красных потных мужика. Ох, как они на нас смотрели!
Ревизию мы пересидели в другом вагоне, а потом вернулись в свой общий. Когда выходили в Ленинграде, проводница была сильно удивлена: «Вас же в Орше высадили!» «Догнали», – отвечаем.
Сильное чувство
После чемпионства 84-го года в развитии мы остановились. Видимо, как и футболисты, почивали на лаврах. Хотя фанаты стали плодиться, как грибы в лесу. Появились новые мифические фан-сектора: 22-й, 27-й… Затем результаты команды пошли на спад, и наше движение стало потихонечку загибаться. Думали, с Киевом будем всю жизнь за чемпионство бороться, а тут облом такой. Стыдно признаться, но в 1987-м я хоть и ездил еще, но уже начал домашки некоторые пропускать, чего раньше категорически не было. Затем вообще перестал ходить до 96-го. Тогда многие вернулись – из любопытства, видимо. Кто-то пришел посмотреть и снова пропал. Кто-то остался.
фан Ихтиандр в компании друзей на очередном выезде, вторая половина 90-х ..
Записал: Алексей Антипов
Оригинал интервью читайте на сайте нашего архива.
Продолжение воспоминаний Юрия ждите в следующих записях нашего блога.
До скорых встреч!
