Петля гистерезиса

Сегодня, 9 января, исполняется 75 лет со дня рождения легенды «Зенита», одного из лучших нападающих в истории клуба Льва Бурчалкина.

«Зенит» и Бурчалкин, Бурчалкин и «Зенит»... Для ленинградского футбольного болельщика 1960-х это были слова-синонимы. И в этом нет ни капли преувеличения — именно этот невысокий рыжеватый парень покорил сердца взыскательных питерских трибун, именно он стал настоящим любимцем футбольного Ленинграда, хотя и играл он, особенно в начале своей долгой карьеры, в окружении весьма ярких и заметных мастеров. 

Бурчалкин не обладал вычурной техникой Рязанова, не был непредсказуем и молниеносен, как Храповицкий, и в скоростных данных, пожалуй, уступал реактивному Васильеву. Но были у него свои козыри, свой неповторимый стиль, тот, который и помог ему завоевать искреннюю, непреходящую любовь болельщиков «Зенита». 

Пожалуй, именно к его игре наиболее точно можно применить термин «дворовый футбол». И в этом ни в коем случае нет ничего уничижительного. Просто была в игре Льва Бурчалкина такая беззаветная страсть, такой энтузиазм, такой бесшабашный азарт и увлечённость, каких в матчах команд мастеров и тогда встретить можно было нечасто, а по нынешним временам и подавно. Только мальчишки, часами, до полной темноты гоняющие во дворе мяч, способны столь самозабвенно и безоглядно отдаваться любимой игре. 

Стремительный и неугомонный, он неустанно барражировал по всему фронту атаки, тщательно выискивая слабое место в обороне соперника, куда врывался бесстрашно, уверенно, сразу же создавая серьёзную опасность для ворот. Как никто другой умел он подкараулить отскок от вратаря, поймать соперника на небрежности, ошибке в своей штрафной и, благодаря отличному стартовому рывку, ужом выскользнуть из цепких объятий защитников, мгновенно перехватить мяч и, не мешкая, пробить по воротам. В случае необходимости оттягивался назад, в глубину поля, подбирая мяч и зачиная атакующие действия своей команды с тем, чтобы буквально сразу уже оказаться открытым для ответной передачи, найти пасом свободного партнёра и, вновь получив мяч, выйти на ударную позицию и завершить выстрелом по воротам атаку, которую сам же совсем недавно и начал. 

Заводной и неуёмный, он отчаянно, с неподдельным азартом сражался до самых последних секунд матча, и поэтому нередко именно его голы на исходе времени становились такими важными, решающими для команды, помогающими сравнять счёт, а то и вовсе вырвать победу в неудачно складывающейся встрече. «Бурчалкин-выручалкин» — назвал какой-то прозорливый журналист этого тогда ещё 20-летнего парня, забившего очередной такой гол, и прозвище прицепилось, пошло гулять по страницам газет, а затем постепенно перекочевало и к болельщикам на трибуны. Тем более, что и впоследствии Лёва продолжал полностью оправдывать его: более двух десятков голов зенитовского бомбардира стали в результате воистину спасительными, приносящими его команде драгоценные очки. 

На ленинградских трибунах Бурчалкина просто обожали, и он чувствовал это, ценил, но при этом никогда не было в его действиях на поле ничего пижонского, нарочитого, «на публику» — всё по делу, на полном серьёзе, с максимальной самоотдачей. Никаких себе послаблений, всё по-честному, истинно спортивно, без всяких «звёздных замашек». Во всём была видна его настоящая, искренняя, неистребимая любовь к футболу, как главному делу жизни. Шутка ли сказать: даже будучи уже известным игроком команды мастеров, он нередко с удовольствием участвовал в матчах первенства своего родного завода «Большевик», на котором когда-то работал после окончания средней школы, а то и просто гонял мяч с обычной дворовой детворой. 

Ещё в далёком 1957-м появился Бурчалкин в «Зените», причём, взяли его на место... центрального защитника. Но Жарков, тренировавший тогда команду, прозорливо оценив истинное призвание этого паренька, сходу перевёл его в линию нападения, хотя ещё несколько сезонов Лёва «мигрировал» по позициям на поле, пока в начале 1960-х, уже при Елисееве, не оказался на самом острие атаки. Расцвет Бурчалкина-бомбардира пришёлся на первую половину этого десятилетия, когда в компании с замечательными ленинградскими форвардами Рязановым, Храповицким и Васильевым, он наколотил львиную долю своих голов. Мудрый тактик Елисеев охотно использовал невероятную мобильность и агрессивность этого форварда, предоставляя ему полную свободу маневра в нападении. И Бурчалкин неустанно барражировал по всему полю, завязывая и завершая голевые комбинации, и постепенно выходя на позицию непререкаемого лидера атаки «Зенита», главного бомбардира команды. 

И вскоре один за одним зашатались, затрещали стародавние зенитовские рекорды. Уже в 1965-м, в возрасте 27 лет, он превзошёл давнишнее достижение Ивана Комарова по забитым за «Зенит» мячам в чемпионате (50), и продолжил планомерно наращивать отрыв от преследователей. Которых, в общем-то, у Бурчалкина в то время и не было. 

Именно тогда на ленинградского форварда обратили внимание тренеры сборной. Правда, дальше участия в единственном товарищеском матче дело не пошло — уж больно роскошным был выбор форвардов у тренеров сборной СССР в первой половине 1960-х: Вал. Иванов, Численко, Гусаров, Понедельник, Месхи, Метревели, Хусаинов... Нелегко пробиться в основу команды с такими конкурентами. Но сразу же встрепенулись и в ЦСКА — как же: такой игрок, и не в армии! Едва отстояли — история с «поселившимся» в его квартире нарядом из военкомата, переходом игрока на настоящее нелегальное положение и последующим срочным оформлением в машиностроительный техникум, позволившим получить отсрочку от армии, получилась едва ли не детективной... Звали и в киевское «Динамо», не так давно впервые ставшее чемпионом страны. Но Бурчалкин сохранил верность своему клубу навсегда. Хотя ещё долго каждый новый сезон начинался с взволнованных вопросов болельщиков: «Как там наш Рыжий? Не увели ещё?»

Но вот сошёл замученный травмами Храповицкий, поблекла и совсем разладилась игра Рязанова, завершил карьеру ветеран Васильев, и Бурчалкин остался, по сути, один. С пришедшими на смену новыми игроками того взаимопонимания, как с прежними своими партнёрами, у Лёвы уже не было, да и классом новички им, всё-таки, уступали. Теперь Бурчалкину приходилось всё чаще отходить в глубину поля, самостоятельно выцарапывать мяч у соперника, организуя и начиная атаки команды. 

Да тут ещё и год 1967-й наступил. Новый тренер «Зенита» Аркадий Алов, затеявший кардинальное обновление состава, и одного за другим отправивший в отставку едва ли не всех зенитовских ветеранов, в середине сезона замыслил убрать из команды и получившего небольшую травму 29-летнего Бурчалкина. Но итог этого решения получился совсем неутешительным: в последующих девяти встречах «Зенит» сумел одержать лишь одну победу, проиграв при этом шесть с общим счётом 6:20, и рухнул в самый низ таблицы. И вскоре Бурчалкин вернулся. Но даже он не смог уже спасти умирающую команду от последнего места в чемпионате.

И после этого провального сезона, глядя на руины родной команды, Бурчалкин едва ли не впервые всерьёз задумался об уходе, благо заманчивые предложения продолжали ему поступать. К счастью, принявшему «Зенит» в 1968-м энергичному Артёму Фальяну удалось уговорить нападающего остаться. Кто знает, стал бы Лев Бурчалкин той легендой ленинградского футбола, которой все его почитают, если бы Артём Григорьевич был менее напорист и убедителен... 

В общем, футболист продолжил свои выступления за «Зенит». Со временем, всё дальше и дальше отходя от ворот соперника, Бурчалкин и вовсе стал номинальным полузащитником, без больших проблем найдя общий язык с яркой и сыгранной парой зенитовских хавбеков Садырин — Вьюн. Забивать продолжал исправно, но, правда, уже заметно меньше, чем в пору своей юности. Зато в команде оставался столь же необходимым и практически незаменимым, как и прежде. И вот вскоре пал ещё один клубный рекорд: в середине 1968-го, сыграв свой 292-й матч за «Зенит» в чемпионатах, Бурчалкин превзошёл 12-летней давности достижение прославленного зенитовского вратаря Леонида Иванова. А в октябре того же года первым из зенитовцев преодолел и отметку в 300 матчей в чемпионатах страны. Как оказалось впоследствии, и этот гроссмейстерский рубеж оказался не последним в славной карьере ленинградского форварда.

Бурчалкин начинал ещё во времена, когда тон в игре «Зенита» задавали А. Иванов, Царицын и Бондаренко. А заканчивал в компании с Хромченковым, Голубевым и Казачёнком, годящимися тем в сыновья. За это время подросла целая армия новых зенитовских болельщиков, которые ещё под стол пешком ходили, когда молодой Лёва впервые вышел на поле со «стрелкой» на груди. Они выросли, пошли в школу, окончили её, попоступали в институты, техникумы, окончили и их, став дипломированными молодыми специалистами... А в «Зените» всё продолжал играть и забивать Бурчалкин, ставший для питерских трибун теперь не просто любимцем, как когда-то, а настоящим кумиром, идолом и, своего рода, олицетворением всего ленинградского футбола. Серьёзные травмы обходили его стороной, с соблюдением режима проблем не возникало, матчи пропускал редко, и даже будучи в возрасте «за 30» оставался он таким же по-мальчишески лёгким, подвижным, азартным, как и 15 лет назад. Казалось, Бурчалкин вечен!

Но в 1971-м у зенитовского ветерана начались проблемы. Сначала капитанская повязка, которую он носил уже много лет, как-то незаметно перешла к Садырину, затем всё чаще Бурчалкин стал отыгрывать неполные матчи, выходя на замену, а в начале 1972-го и вовсе плотно сел на скамейку. А появившиеся вскоре слухи о решении тренера Горянского расстаться с 34-летним футболистом, всеми уважаемым и любимым, ещё полным сил и неудовлетворённого честолюбия, оказались для ленинградских болельщиков большой неожиданностью. Для них скорый уход кумира был сродни катастрофе, возмущению не было предела — «Зенит» без Бурчалкина никто уже просто не представлял. Впрочем, изменить что-либо было непросто: у игрока возник острый конфликт с тренером, а подобные эксцессы, как известно, обычно решаются не в пользу футболиста. Тем более что и возраст его вполне позволял с чистой совестью с ним расстаться. 

Но Бурчалкин всё ещё продолжал оставаться в команде — руководство ленинградского футбола категорически потребовало от тренера дать возможность форварду «округлить» рекордный результат и сыграть юбилейный, 400-й матч в высшей лиге. Поэтому Горянский был вынужден в течение сезона периодически выпускать зенитовского рекордсмена на поле, хотя и лишь на замены. И вот, наконец, юбилейный матч Бурчалкина состоялся. 

8 сентября 1972 года «Зенит» принимал на своём поле днепропетровский «Днепр», который под руководством начинающего тренера Лобановского дебютировал в высшей лиге союзного чемпионата. Лишь в третий раз в этом сезоне Бурчалкин вышел на поле в стартовом составе, а на 55-й минуте матча, когда днепропетровцы нарушили правила в своей штрафной, штатный пенальтист команды Павел Садырин благородно уступил право на пробитие удара юбиляру. Который и забил свой рекордный, 78-й гол за «Зенит» в чемпионатах. Потом были торжественные проводы, цветы, почётные грамоты, а вскоре в «Ленинградской правде» появилась статья «До свиданья, капитан...» Бурчалкина вежливо, но настойчиво из команды выпроваживали.

Тем не менее, и после этого ветеран продолжал оставаться в «Зените», правда, не выходя больше на поле. Начал он и подготовку к следующему сезону 1973 года. Однако новый тренер команды Зонин, поначалу решив дать ему поиграть ещё немного, позже передумал: «Раз прощальная статья была — значит пора!» Бурчалкин был вынужден закончить выступления, хотя по его же собственным ощущениям, пару лет вполне ещё мог отыграть на должном уровне. 

И зенитовский рекордсмен начал не менее долгую тренерскую карьеру. Владивостокский «Луч» и «Псков-2000», питерские «Локомотив» и «Космос-Кировец», карагандинский «Шахтёр» и «Виктори» (Мале, Мальдивы), «Зенит-2», «Зенит» — дубль и «большой» «Зенит»... Конечно, назвать Бурчалкина тренером выдающимся сложно: руководил он командами отнюдь не элитными, и цели перед ними ставились соответствующие их статусу. Однако, когда в середине 1970-х давний аутсайдер второй лиги владивостокский «Луч» с новым тренером Бурчалкиным неожиданно для всех на несколько лет закрепился в числе лидеров своей зоны, в Ленинграде, по давней привычке пристально следящем за успехами своего кумира, заговорили о возможном его возвращении в родную команду, но уже в качестве тренера. Ведь без Бурчалкина и «Зенит» не «Зенит» — продолжали считать на трибунах. Тем более, у клуба дела как раз шли неважно. Но возвращения в тот раз не состоялось... И только в конце 1980-х он вновь связал свою судьбу со своей командой, став помощником главного тренера «Зенита» Завидонова, а в середине 1990-х — Садырина. 

Всякое бывало в тренерской карьере Бурчалкина, были удачи и неудачи. Но ничто уже не способно поколебать непререкаемое уважение к этому человеку, особенно среди болельщиков старшего поколения. «Самый главный футболист „Зенита“» — так назвала Бурчалкина одна из петербургских газет в начале нынешнего века, через 30 лет после окончания его карьеры. И нет в этом громком определении никакого преувеличения. Бурчалкин был и остаётся фигурой для питерского футбола воистину легендарной, фигурой № 1. И он безусловно заслужил это своим многолетним служением петербургскому футболу, «Зениту», служением честным, беззаветным и искренним. 

Всего за «Зенит» в 1957–72 г. г. Лев Бурчалкин сыграл 423 матча (из них в чемпионате 402 матча — абсолютный клубный рекорд), забил 82 гола (справедливости ради, есть серьёзные основания полагать, что число голов Бурчалкина за «Зенит» несколько больше официальной цифры. И группа петербургских футбольных статистиков проводит активные изыскания в этой области. Но об этом мы непременно поговорим как-нибудь потом, при случае). 

Лучший бомбардир «Зенита» в сезонах 1961-63, 65, 69 

За сборную СССР 1 матч, за олимпийскую сборную СССР 2 матча.

Член Клуба бомбардиров «Зенита» — Клуба 50.

Заслуженный тренер России

Капитан «Зенита» в 1963-64, 1967-71.